Шок

Мэрфи Уоррен

— Это знаю один я, Абрахас, — его рот искривился, — я создал тебя, Цирцея. Ты так отплатила мне.

Женщину душили рыдания. Пальцы судорожно сжимались и разжимались на покрытой кровью груди.

— Не трать напрасно слезы. У тебя нет права на них. Ты когда-нибудь слышала о верности, Цирцея?

— Оставь ее в покое, — сказал Римо.

— Не вмешивайся, — прошипел Абрахас.

Он снова повернулся к Цирцее, коготь завис над ее лицом.

— Я расскажу тебе о верности. Когда я был молодым, ты помогала мне, и

это дало мне возможность осуществить мое предназначение, мою судьбу, которая планировалась в течение трех тысяч лет, с тех пор как Абрахас, бог древности, был предан забвению. Он оставил свои попытки увести людей с пути разврата. У него не было силы. Но у меня она есть, — он низко нагнулся над женщиной. — Есть! Я воссоздал Абрахаса, Абрахаса — совершенного бога, дарующего жизнь, силу добра и зла, потому что это было моим предназначением. За твое участие и помощь я подарил тебе весь мир. Мир! — закричал он.

— Я взял служанку из трущоб Коринфа и дал ей ум. Ты путешествовала и жила в роскоши. Ты получила блестящее образование. Ты была посвящена в информацию, которая спасет будущее человечества. Я выплатил тебе свой долг, Цирцея. Все, что я требовал от тебя, это твоя верность.

Он тяжело дышал.

— Другие охотно отдавали мне свою верность. В данный момент миллионы ожидают только мимолетного взгляда на Абрахаса. Я их вожак. Они нуждаются во мне, чтобы я защитил их от врагов. Таких, как ты, Цирцея. Те, кто неверен Абрахасу, враг всего человечества.

— Я… я не должна была спасать тебя, — плакала женщина. — Твой отец был прав. Тебя надо было уничтожить.

— Это не моя судьба, — тихо сказал Абрахас, приблизившись к ее лицу. — Мой удел — жить и править людьми на всей Земле, так же как мой удел быть преданным женщиной с похотью грязной шлюхи.

— Достаточно, — прервал его Римо и сделал шаг вперед.

Из кресла неожиданно вылетел электрический разряд. Он ударил Римо в ногу, оглушил и отбросил назад. Цирцея вскрикнула.

— Видишь, как просто заканчивается жизнь? — продолжил Абрахас тем же тихим голосом. — В одно мгновение человек, который, ты думала, спасет тебя, прекратил существование. Абрахас дарует жизнь и забирает ее.

И он поднял коготь, закричав в отчаянии:

— О, моя красивая, запятнанная чародейка!

Коготь опустился. Тело на диване судорожно дернулось, фонтан крови брызнул из горла Цирцеи.

Римо услышал сдавленный вопль, донесшийся из глубины его души. С чувством, как будто он вытаскивает себя из ужасного кошмара, он заставил себя встать и шатаясь пошел в другой конец комнаты. На фоне стены он разглядел расплывшуюся фигуру существа во вращающемся кресле.

— Ты еще жив? — несколько удивленно спросил голос.

Римо из последних сил сосредоточился. Перед ним лежала женщина, которую он любил всего час назад. Ее горло было жестоко разодрано. В глазах застыл ужас. Лицо еще было теплым. Этого не может быть, подумал он, в его мозгу метались беспорядочные видения: Цирцея, сидящая в пещере; Цирцея, лежащая под ним, ее тело, горячее и манящее; Цирцея, просящая помощи, ее лицо освещено дрожащей свечой.

Что это такое, что за убитое животное лежит мертвым перед ним? И человек в кресле, расплывшееся пятно, до него трудно дотянуться…

— Ты умрешь, — сказал он. — Клянусь, ты умрешь.

Все еще дрожа от электрического шока, Римо бросился к креслу. Вверх взвилось облако белого дыма и наполнило комнату. Секунду спустя Абрахас исчез.

Глава 17

И Смит и Чиун — оба слышали крик Цирцеи. Когда Чиун оказался в комнате, дым уже успел рассеяться.

Римо стоял около дивана, его глаза были прикованы к женщине, залитой кровью. Рукой он касался ее лица. Он не двигался и не замечал старика.

— Что случилось? — спросил Чиун. — Кто это сделал?

Римо не отвечал. Он провел пальцами по щеке Цирцеи и закрыл ей глаза.

Смит, тяжело дыша, вошел в комнату.

— Это она, — сказал он. — Эта комната…

Он запнулся, увидев случившееся.

— О нет, — тихо сказал он, подходя к Цирцее.

Римо отошел. Потом, не произнося ни слова, он двинулся вдоль стен, он бил по каждой панели с такой силой, что сотрясался пол.

— Очнись, — резко бросил Чиун.

— Я должен найти его, — сказал Римо. — Этот ублюдок был во вращающемся кресле. Если бы он ускользнул через дверь, вы столкнулись бы с ним. Помните Большого Эда?

— Большого Эда? — спросил Смит.

— Того вояку из Орландо, — объяснил Чиун. — Он использовал фальшивый пол, чтобы избавиться от нас. Но это…

— Цирцея сказала мне о доме, что он полон секретных коридоров, — сказал Смит, глядя на мертвую женщину. — Ты ее знал, Римо?

— Да.

— Я тоже, — Смит подошел к ее телу.

— Забудьте, — резко сказал Римо. Он ударил по стене, рука попала в пустое пространство. — Вот это. Помоги мне, Чиун.

Меньше чем за минуту они отодрали все доски. Открылась другая комната, тоже пустая, покрытая звуконепроницаемыми панелями и увешанная полудюжиной телемониторов. В углу была установлена движущаяся камера. На дальней стене висел цифровой хронометр, который показывал время с точностью до секунды. Было 11.52.45.

— Но на плане не было этой комнаты, — сказал Смит. — Я уверен в этом. Компьютер определил местонахождение зоны передачи как ту комнату, откуда мы только что пришли.

— О чем ты? — спросил Римо. — Абрахас упоминал о том, что собирается показаться миру?

Смит рассказал о запланированном в полночь вещании.

— Нельзя допустить, чтобы он передал свое сообщение, — предостерег он.

— Я собираюсь помешать ему, — спокойно сказал Римо.