Шоколад с перцем, или От любви бывают дети
Шрифт:
Какой стыд!
– Что ж, Картер, на этот раз тебе не сон снился. Твой член был у меня во рту, когда ты вздумал побрыкаться, вопя что-то про свой писун и про нашего сына.
Выражение его лица было бы повеселее, если б губы мои не кривила обида от утраты его пениса. А его пенису следовало бы взять себе девизом рекламный слоган зубной пасты: «Несет рту радость».
– Боже мой! Скажи, что я при пробуждении не перебил криком твое занятие. Скажи, что этого не было, и мы сможем сделать вид, что я не сшиб тебя со своего
Я протянула руку и потрепала его по щеке.
– Извини, милый, и рот мой, и губы были целиком заняты твоим членом, пока ты спал, – прошептала я. Картер застонал. – Впрочем, вынуждена признаться, я даже не догадывалась, что оральный секс включает в себя ослиные лягания под дых.
Он опять застонал, на этот раз уже раздраженно:
– Черт! Не моя вина. Стоит мне только оказаться с тобой рядом, даже если я лежу в беспамятстве, как мое естество твердеет и я вижу непристойные сны о тебе. Мне показалось, что история прошлого утра повторяется, и я перепугался.
Картер посмотрел на меня и надул губки:
– Миленькая, прошу, сделай еще раз, а?
Прозвучало это так по-детски, что я, не удержавшись, рассмеялась.
Вдруг дверь спальни распахнулась настежь, и в комнату влетел Гэвин. Взобравшись на кровать, он уселся между нами двумя.
– Доброе утро, мамочка, – произнес он, прижимаясь ко мне.
Картер вздохнул, понимая, что умолять дольше нет смысла. Впрочем, он улыбнулся, глядя, как я обнимаю Гэвина и мы оба соскальзываем по спинке кровати под одеяло.
Когда мы угнездились, Гэвин глянул через плечо на Картера:
– Доброе утро, нытик-папочка, – произнес он, прежде чем снова повернуться лицом ко мне и начать играть моими волосами.
Я опять рассмеялась: Картер и впрямь был немного похож на нытика.
Он же, тряхнув головой, рассмеялся вместе со мной.
Гэвин обеими ладошками взялся за мое лицо и серьезно посмотрел мне в глаза:
– Слышь, мам, – воззвал он.
– Да, деточка.
– Дай мне твои сиси посмотреть.
19. Этой пациентке нужна вода. Быстро!
Мой пенис был у нее во рту.
Мы сидели после обеда на диване, и я только и делал, что через макушку Гэвина пялился на рот Клэр.
И это, как ни кинь, неправильно.
Но ведь, Иисусе, вот эти красные пухлые губы были сомкнуты вокруг моего пениса, а я ее отпихнул. Конечно, это было неосознанно, но все-таки… Я отфутболил ее с себя, как мяч с лету. А ведь типа правило номер один в сексе: никогда не сшибай девчушку со своего члена, если она его держит во рту. Вот если он у нее в зубах, и она нещадно треплет его, как какую-нибудь жевательную игрушку, тогда другое дело.
Я сокрушенно вздохнул и вновь принялся смотреть фильм.
– Напомни, как это называется? – спросил я.
Гэвин сидел прижавшись ко мне бочком и положив ноги к Клэр на колени.
– «Поиски Немо», – промямлил он.
Некоторое время мы в молчании смотрели фильм, и я снова как бы чувствовал себя ребенком, наслаждаясь тем, что происходило на экране. Давненько, давненько не смотрел я мультиков.
– Черти немытые, они что, только что угробили жену-рыбину того хвостатого? – потрясенно вырвалось у меня.
– Точно, – ответил Гэвин. – Вон та здоровая противная рыбина ее съела.
Сказал он так спокойно… словно не было ничего страшного в злодейском убийстве славной, любящей мультрыбки. Что не так с этим фильмом? Такое не подходит для детей. Не думаю, чтоб и мне это тоже подходило.
– Ты уверена, что это кино для детей? – спросил я у Клэр.
Она засмеялась и только головой покрутила в ответ.
Час спустя Гэвин уже спал, положив голову мне на колени, а Клэр откинулась в другую сторону, положив локоть на ручку дивана, а голову – на ладонь.
Если я еще хоть раз услышу, как Немо зовет: «Папочка», то разревусь, как дитя. Подхватив пульт, я выключил кино.
Клэр подняла голову и вопросительно глянула на меня.
– Надо поставить другой фильм, – сердито зашептал я, стараясь не разбудить Гэвина. – Этот слишком тягостный. Они разделались с этой рыбкой-женой в первые же пять минут, а потом мы были вынуждены смотреть, как весь оставшийся фильм этот придурок разыскивает своего сбежавшего сынка. Какие, бенать, козлы делали из этого детское кино?
– Добро пожаловать в Школу Крутой Критики Диснея/Пиксарта, – сухо произнесла Клэр.
Меня ее сравнение позабавило:
– Да брось. Не может быть, чтоб они все такие были. Не помню, чтоб я от детского кино в ужас приходил, когда был маленьким.
– Это потому, что ты был ребенком. В то время ты не понимал, что происходит, точно так же, как и Гэвин это по-настоящему не понимает. По-любому эти фильмы для малышей больше для взрослых делаются, я так думаю.
Я замотал головой: не верю.
– Прости, но я помню всю великую классику Диснея, там ни в одном фильме не найдешь ничего, что вызывало бы ночные кошмары.
Она вскинула брови, явно бросая вызов. Я вызов принял:
– Ладно, хорошо. «Бэмби» [89] .
Она попросту рассмеялась:
– О, будь любезен! Простейший случай. При первых же признаках беременности у оленихи отец Бэмби подался в горы. Его матерью была олениха-одиночка, обитавшая в плохих жилищных условиях где-то у черта на рогах в лесу, в местах, кишевших шайками заек. Его маму убили заезжие охотники, и Бэмби остался один, ему пришлось взрослеть чересчур быстро.
89
Любимый мультфильм Уолта Диснея, который он снял в 1936–1942 гг., получивший премию «Золотой глобус» (1948). По результатам опроса Los Angeles Business (2006 г.), «Бэмби» был признан лучшим диснеевским мультфильмом, набрав 21 % голосов (для сравнения – «Белоснежка и семь гномов» получил 20 % голосов).