Шоколад с перцем, или От любви бывают дети
Шрифт:
– Ах-ха-ха, секрет! – истерически расхохоталась я. – Полагаю, кот выпущен из мешка, а, пап? Или мне следует сказать – из чулана? Фу-у-у, до чего ж здесь жарко, а? – несла я, обмахивая лицо рукой.
Тогда-то и подошел Картер, оставивший свой пост у входной двери, где он приветствовал покупателей. Он, должно быть, через весь магазин заметил, сколько безумия в моих глазах, и понял, насколько всерьез я сбрендила. Хуже этого со мной было всего один раз. Еще в школе я как-то слопала печенье с травкой, а потом смотрела «Волшебник из страны Оз», слушая пинк-флойдовский альбом «Стена», хотя всякому знающему себе истинную цену (в золоте) курильщику травки известно, что слушать полагалось «Темную сторону Луны», и
102
Перевод строфы из песни «Эй, вы» группы «Пинк Флойд» в данном случае отличается от «канонических» в Интернете. Слабое оправдание: сама автор романа цитирует эту песню не совсем точно.
Не вяжитесь с наркотиками.
– Клэр, ты в порядке? – спросил Картер, взяв Гэвина на руки, чтобы встать со мною рядом.
– В суперском! – заверещала я, лыбясь во весь рот. – Никогда в жизни мне лучше не было! Сегодня – лучший день всей моей жизни. Надо всем нам пойти куда-нибудь и покурить травку.
Что за чертовщину я изо рта выплевала?
– Джордж, вы чек забыли, – сказала Лиз, входя со своей половины с бумажкой в руке. – Сью пеньюар непременно понравится, уверяю вас. Шелк такой нежный, а персиковый цвет будет потрясающе оттенять цвет ее кожи, – добавила она, подойдя к отцу и протягивая ему чек.
Погодите, что такое? Сью? В Батлере есть мужик, которого зовут Сью? Почему я этого не знала?
Отец зарделся и бросил на меня быстрый взгляд.
– Уф, ага. Спасибо, Лиз. Уверен, он ей придется по душе.
Ей! Сью – это она. Она, Сью эта женского рода.
– Она же она! – возгласила я.
Рука Картера, на которой не сидел Гэвин, обняла меня за талию, удерживая на ногах. Уверена, он понял, что я в любую минуту готова совсем сломаться, а может, и грохнуться лицом об пол, даже не попытавшись смягчить удар выставленными руками, как делают некоторые из этих кретинов в «Тош. О» [103] .
103
Американский комедийный телесериал, идущий на экране с 2009 г. Главную роль в нем играет Дениэл Тош.
У меня в ушах даже звучит голос Тоша: «О’кей, давайте-ка снова посмотрим эти кадры в замедленном движении. Вот, смотрите, как она просто валится вперед, не пытаясь выставить руки, а потом – БАХ! Прямо лицом! Вау, до чего ж это больно-то, должно быть!»
– Мне б, наверное, тебе про это пораньше рассказать надо было, Клэр. Я вроде как встречаюсь с Сью Заммонд. Ну, знаешь, женщина, у которой бюро путешествий на Шорт-авеню? Вот, ну да. Я с ней встречаюсь, – выговорил мой отец, переминаясь с ноги на ногу.
– Всего вам доброго, Джордж, – пожелал ему Картер, когда я, поздравляя, быстренько обняла отца. Мой отец всерьез ни с кем не встречался с тех пор, как ушла мать. Судя по выражению его лица, я бы сказала, что дела со Сью будут продвигаться именно к серьезному, и я радовалась за него.
Картер, Джордж и Дрю отошли к передней стойке
– Я такая влюбленная в Дрю, – вздохнула вдруг Дженни. – Просто смотреть на него не могу, не думая, какое же еритичное у него лицо.
– Господи, Дженни! Это уж через край, – вскинулась Лиз.
Я же спросила, стараясь не заморачиваться над сочетанием слов «Дрю» и «эротичное лицо» в одном предложении:
– Так вы, ребят, на серьез нацелились?
Дженни кивнула и улыбнулась. Потом радостно сообщила:
– Мы – да! На следующей неделе он берет меня с собой в Чикаго знакомить со своими родителями. Я так волнуюсь! Ни разу не была в этом Городе Врунов [104] .
Лиз уже рот раскрыла, но я прикрыла его ладошкой:
104
Самое распространенное прозвище Чикаго – Город Ветров, Дженни просто оговорилась.
– Не надо. Просто… не надо, – сказала я ей.
Дрю подошел к Дженни сзади, обнял руками за талию и, нагнувшись, чмокнул в щечку.
– Прошу меня простить, я все думал, нет ли у тебя какого местечка укрыть мой торчило?
Дженни захихикала, а у Лиз рот захлопнулся сам собой.
Крепко держа Дженни в объятии, Дрю спросил:
– Лиз, так как, вы с Джимом уже определились с днем свадьбы?
– Фактически определились. Так что вам всем, ребят, следующую пару месяцев лучше распахнуть свои календари пошире, – сказала Лиз и принялась перечислять, загибая пальцы: – Предстоят встречи, обсуждения, приглашения и примерки. Ой, Клэр, и еще: мы хотим, чтобы Гэвин поднес нам кольца.
Я взглянула на нее как на помешанную:
– Тебе с моим сыном сталкиваться никогда не доводилось?
В ответ Лиз просто рассмеялась.
Бедная, сбитая с толку Лиз! Ничего, скоро она узнает. Например, когда она будет стоять у церковного алтаря в самый важный день в своей жизни, а мой сын со всех ног понесется по проходу, запустит подушечкой прямо в голову ее бабушке и обзовет дядю Джима грязной мошонкой.
– Лиз, а как ты отнесешься к растительности на лице во время свадьбы? – совершенно серьезно поинтересовался Дрю, пробегая пальцами по подбородку.
– Дрю, даже не думай явиться ко мне на свадьбу с чахлым кустиком под нижней губой. Никакие козлы-засранцы не допускаются, – ответила Лиз.
И перенесла свое внимание на меня:
– Кстати, о будущем, что дальше для Клэр с Картером?
«Что дальше»? Лучше спросить, чего дальше не будет? Итак, многое менялось. Иисусе, столько всего УЖЕ изменилось.
Я смотрела, как ко мне шел Картер, держа Гэвина на руках, щекоча его, отчего малыш, повизгивая, заливался смехом. Сделала глубокий вдох-выдох и успокоилась. Здесь, в этой самой комнате, в моей кондитерской, собрались все, кого я любила, радостные и здоровые. Подойдя ко мне, Картер притянул меня к себе за талию, словно напомнив: что бы со мной ни случилось, переживать это я буду не одна. У меня есть друзья, есть семья, и у меня есть Картер.
На следующей неделе я выставляла свой дом на продажу. От этого голова слегка шла кругом. В этом доме я стала матерью. В этом доме я научилась любить другое человеческое существо больше собственной жизни. Однако пора было сказать этому «прощай» и перебраться к большему и лучшему. Еще несколько месяцев, и мы вместе начнем наше будущее и вместе будем управляться со всем, что ни уготовит нам жизнь. Я понимала: будут у нас и тяжелые времена. Понимала, что ко многому еще предстоит приспособиться, пока мы будем постигать, как нам жить друг с другом, но понимала и то, что мы ничего-ничего не пожалеем, чтобы у нас получилось.