Шоколадные хлопья с ванильным молоком
Шрифт:
– Как именно?
– сипло спрашивает она, в упор смотря мне в глаза. Я киваю на различные тосты и деревянную лопатку в её руке.
– Вот так. Когда ты стоишь босиком у моей плиты, готовя завтрак для нас...
– я откашливаюсь, - двоих.
Её серо-голубые глаза расширяются, затем она фыркает и мило смеётся. Я что-то не так сказал? Мои щеки становятся цвета свеклы.
–
– Она отворачивается от меня и начинает что-то бурчать себе под нос. Я хмуро изучаю её спину и молча усаживаюсь на табурет.
– Эй, я сделал тебе больно? После нашего спора я долго думал, что делать. Я помню, что ушёл не надолго, а утром снова оказался здесь.
– Из губ вылетает рассеянный вздох, пальцами пробегаюсь по волосам и сильно сжимаю. - Я не черта не помню.
Хло останавливается, отводит руку в сторону и медленно оборачивается. Я слышу её учащенное дыхание, чувствую тёплые касания её тонких пальчиков, но не могу разобрать, что она говорит.
Её обе руки хватают меня за волосы, скользят по скулам, а потом на её лице появляется то самое выражение, которое я не видел будучи десятилетнем парнем. Её припухшие с утра губы кривятся, брови встречаются на переносице.
– Ты правда ничего не помнишь?
– Я качаю головой, пытаясь вспомнить что-либо.
Она пожимает плечами, хватает тарелку позади меня и холодно вручает в руки. Я недоуменно смотрю на красиво сложенные тосты, политые вишневым сиропом, а потом встречаюсь с ней взглядом.
– Ты привёл сюда двух девиц и начал пробовать их, по очереди. Затем, ты начал кричать что-то им, называть их последними мразями... Я была до чертиков напугана, знаешь ли, заперлась в спальне и пыталась заснуть, не обращая внимания на твои крики и стоны этих ночных бабочек, - она морщит свой носик и размахивает руками.
Я улыбаюсь, как идиот, но не могу ничего с этим поделать. Я прищуриваюсь, мысленно пытаясь забраться ей в голову.
– Любая другая девушка уже бы давно вышла и разобралась с этим дерьмом, выгнала бы этих, как ты выразилась, ночных бабочек, но...
– я замолкаю на секунду, раздумывая над её реакцией.
Я её напугал? Мои плечи напрягаются, ногти врезаются в кожу, я чувствую, как течёт кровь.
– Но... что?
– раздаётся её мелодичный голос, полностью отрешенный и подавленный. Я ловлю себя на мысли, что все ещё молчу.
Качая головой в неверие, правая рука самовольно тянется к её выбившейся тёмной пряди. Я заправляю её за ухо, от чего Квикли раскрывает рот.
– Но ты осталась.
– Я киваю, в сомнении кусая щеку с внутренней стороны.
–
Она закатывает глаза и отходит на три шага назад.
– Это потому, что я на мели и ты забрал мой телефон, - Квикли вздыхает и уходит в другую комнату.
Только сейчас я заметил, что она не взяла свою порцию тостов.
Хло
Да. Я просто ушла. Ушла, потому что не могла там находиться. Я чувствовала всем телом, как напряжение между нами сгущалось. Его губы были такими красивыми, идеальной формы. Он сожалеет, что сделал это с ними или всё-таки из-за того, что это происходило на моих глазах.
Я вздыхаю, закрывая глаза. Живот начинает постанывать от голода и тут до меня доходит, что я забыла забрать свои тосты. Просто прекрасно.
Теперь я осталась без завтрака. Стоя возле стены, задумчиво смотрю в сторону кухни, где сидит Шон. Наверняка, он уже все съел...
Только хочу вернуться и забрать свою порцию, как стукаюсь лбом с твёрдой грудью Райдера. Фыркая от недовольства, потираю лоб и неохотно поднимаю взгляд на него. Он виновато корчит улыбку и просит прощение.
– Я просто хотела забрать свой завтрак, - объясняю ему сухо и осторожно прохожу мимо него.
Он опускает глаза на мои губы и облизывает свои. Его рука дотрагивается до моей талии и пальцы парня начинают потирать мой бок.
Я начинаю терять самообладание. Пытаюсь выбраться, но в результате оказываюсь прикована к стене. В жарком тепле его тела, мышц и опьяняющего запаха.
Он медленно проводит большим пальцем по моей щеке и из губ вырывается жалобный стон. Парень сглатывает, тихо притягивается ко мне ближе, но в одну секунду резко убирает свою руку с моей талии и с шумом выдыхает через нос.
– Прости, - просит он, смотря в пол и сжимая кулаки вдоль тела. Я быстро киваю, скрещивая на груди руки.
Я не совсем понимаю, за что именно он просит прощение, так как все еще пребываю в дымке эйфории.
– За что?
– Я не знал, что они согласятся сюда прийти... Мне хотелось быть в выйграше. Быть победителем. Я всегда проигрываю. Всем.
Он становится на шаг ближе ко мне, но я останавливаю его, кладя свою руку на вздымающуюся грудь Шона. Он часто дышит и начинает потеть.
Я сглатываю.