Шоколадные хлопья с ванильным молоком
Шрифт:
На следующей день Лео снова стошнило. Мы поехали в городскую больницу и там - среди странных аппаратов, от которых зависит жизнь больного, и бегающих медиков с историями своих подопечных - папа подошел к секретарю.
– Здравствуйте, нужна ваша помощь, - сказал он в панике. Я шмыгала носом и держала брата за руку, когда он спрашивал меня:
– Что со мной не так, Хло?
Я
– Все будет хорошо. Все будет...
– Но меня прервал грубый голос отца. Он подозвал Лео к себе и потом его увели от меня.
Через долгих пять часов я, казалось, увидела белый свет, который звал идти следом. Но на самом деле это была всего лишь мама.
Когда-то в этих карих глазах собирались все цвета радуги и они излучали каждый цвет по особому. Тогда они были живыми. Сейчас они выглядели мертвыми. Ее тело само перемещалось по коридорам больницы, но сама душа была где-то в другом измерении.
– Дорогая, проснись.
– Мама помогла мне встать и приобнела за плечи, утыкаясь в изгиб шеи. Ее горячее дыхание дало мне новую надежду. Надежду, чтобы оставаться сильной.
– Что с ним?
– сипло прошептала я, поглядывая на папу. Он пожал плечами.
Дверь кабинета, куда отправили моего брата, открылась и оттуда вышла худенькая молодая девушка с черными глазами. Она обвела радушным взглядом каждого из нас и медленно подошла к отцу.
– Вы Роберт Аттвуд?
– спросила она, указывая тонким пальчиком на папу. Он небрежно кивнул и поднялся.
– Мы выявили диагноз и нашли несколько симптомов у Лео...
– Она сглотнула.
Мама подбежала к отцу и ухватилась за его бицепс. Я слышала, как папа начинал дрожать, а желваки двигались с удвоенной скоростью.
Мне не хотелось знать конечного итога. От одной мысли, что в нем обнаружили какой-то изъян, ком поступал к горлу, а перед глазами все плыло.
– Что для этого нужно?
– спросила мама.
Ой, кажется, я пропустила половину важного разговора...
– В таком случае есть два варианта: химиотерапия и лучевая. Врачи должны удалить опухоль, пока та не увеличится и не будет слишком поздно. Сами понимаете, если тянуть слишком долго, человек не выживет.
– Какие шансы на полное выздоровление, Мисс...?
– Папа осекся. Девушка слабо выдавила улыбку.
– Зовите меня просто Доктор Фрост.
–
– Риск в любом случае есть, Мистер Аттвуд. Но мы сделаем все, что в наших силах. Мы обещаем.
– Чем отличаются друг от друга лучевая и химиотерапии?
– подала голос мама. Доктор Фрост серьезно кивнула и скрестила руки.
– Лучевая терапия проводится в течение 6-7 недель. В свою очередь она может вызвать целый ряд осложнений в виде поражения кожи, слизистых оболочек желудочно-кишечного тракта.
В химиотерапии использует ломустин (цитостатическое химиотерапевтическое противоопухолевое лекарственное средство). Но и химиотерапия тоже имеет свои побочные эффекты: могут возникать токсические поражения кроветворения, желудочно-кишечного тракта, печени, сердца, мочевыводящей системы.
Мама ахнула и прижалась к груди отца. Он был непоколебим. Я чувствовала, как внутри медленно все сгорало и превращалось в пепел. С того дня вся ответственность перешла на мои хрупкие плечи.
После этого каждый божий день Лео просил меня все рассказать, но я молчала. Я не могла просто так отбирать у него надежду.
Как-то раз мама подарила Лео игрушку - это была желтая утка. Она издавала смешные звуки, если коснуться ее лапки. Она поцеловала его в лоб и сказала:
– Утка теперь твой символ. Она будет тебя охранять, когда не станет меня.
Лео отрицательно мотал головой, а потом из глаз потекли слезы. Он не хотел верить в ее слова, потому что они были неправдой.
На выходных папа рассказал нам про интересную поездку в маленький городок, где тихо и всегда солнечно. Лео так обрадовался, что непременно родители сложили все вещи, упаковали самое необходимое и поздним вечером мы, не спеша, тронулись в путь.
***
С того момента когда я видела Шона, прошло ровно три дня. Три самых ужасных дня. Я носилась с Лео как с маленьким котенком. Пыталась дать ему пирог, приготовленный отцом, но он все время отказывался. Я потеряла всякий смысл пытаться, когда позвонили в звонок.
– Дорогуша, пожалуйста, открой дверь!
– крикнул отец с кухни.
Я дала Лео подушку, которую он просил, и вышла в коридор.
– Кто там?
Когда я открыла дверь, мое сердце бешено застучало в груди. Что он тут делает? Я озираюсь по сторонам, но никого, кроме парня, не нахожу. Он усмехнулся и стянул серый капюшон.
– Что, удивлена?
– послышался его голос. Я фыркнула, закатывая глаза.