Шоколадные хлопья с ванильным молоком
Шрифт:
А вдруг Лео знал свой диагноз еще шесть лет назад? Что если он не говорит мне, чтобы не сделать еще больнее? Но куда еще хуже, чем новость о том, что твой близкий человек почти в шаге от загробной жизни?
Сердце простучало пару ударов в груди, когда я подняла глаза и встретила отдаленный силуэт незнакомца.
Я быстро побежала к дереву и крепко вцепилась за ствол, краем глаза наблюдая за ним. Я не хочу, чтобы он видел меня. Не хочу, чтобы кто-либо
– Кто ты?
– кричу я и вжимаюсь сильнее в дерево. Но в ответ тишина.
Я подхожу ближе, когда парень вздрагивает и медленно поднимается, почти горбясь. Я замечаю его взъерошенную шевелюру и крепкие руки; вены на них то вздувались, то снова исчезали в коже. Это еще один друг Лео?
В сознание всплывают картинки прошлого и злополучные игры на озере...
Как он просто унес меня дальше от семьи и... Я зажмурилась и отодвинула эту часть истории.
– Кто ты?
– повторила я, делая голос жестче.
– Я позову отца, если ты сейчас же не уйдешь отсюда сам!
Я хочу казаться грозной дамой. Как мама, например, но ничего не выходит, потому что слышу его усмешку в свой адрес. Он поднимает руки и кивает головой. Но не останавливается.
– Не бойся. Ладно, я уйду. Я не хотел напугать тебя, - говорит он слегка обеспокоенно.
Я удивляюсь его тону, но облизываю губы и ступаю на лунный свет, падающий на траву. Он подходит ближе, стирая между нами расстояние.
Я хочу вернуться назад, домой, чтобы скорее заснуть и проснуться в добрых объятьях родного запаха матери. Но что-то останавливает меня, и я просто примерзаю к траве.
Склоняю голову вбок и прищуриваюсь от ветра, когда смотрю на парня. Округляю глаза в удивлении.
– Ты?
– ошарашенно вскрикивает он, приподнимая густые брови. В голубых глазах парня пробегает еле заметная искра и уголки губ поднимаются.
Ящик забытого прошлого снова стучится и неистово просится наружу.
Его голос просачивается под кожу, терзая сердце. Я не могу больше сдерживать себя. Все смешивается в одну кучу: диагноз, игры, озеро, смерть мамы...
Чувствую, как из уголков глаз снова текут слезы и теперь я не в состоянии остановить это. Я разлагалась на части прямо перед незнакомцем.
– А я думал, что никогда тебя больше не увижу.
– Парень улыбается мне милой улыбкой, и я хихикаю в ответ.
Он округляет глаза и наклоняется ко мне, пока его озадаченный взгляд не останавливается на уровне моих глаз. Я часто часто моргаю и смахиваю непрошеный поток слез.
–
– мямлю тихо, что сама не слышу собственного голоса. Он ухмыляется и непринужденно кивает головой, будто я его застала с поличным.
– Да, это я.
– Он чешет челюсть, и я замечаю небольшую растительность на подбородке.
– Хочешь мой автограф, милочка?
– Райдер играет бровями, и я снова смеюсь, но уже в голос.
Надо бы смеяться потише, чтобы не разбудить отца, иначе дело будет хуже.
Я смотрю за спину, на крохотный лесной домик, и снова возвращаюсь к Райдеру.
– Обойдусь. Но спасибо, - галантно делаю реверанс и отхожу назад.
Как бы не было сейчас спокойно, нужно возвращаться обратно.
Шон прищуривается и я слышу его усмешку, а потом тихие шаги.
– Подожди...
Я останавливаюсь и жду его ответа. Он пожимает плечами, заворачивает рукава серой толстовки и поднимает руки в воздух, показывая на меня.
– Так как насчет пари? Помнишь, ты обещала, что если мы встретимся вновь, ты дашь ответ. И это решение будет положительным, - обсуждает парень вслух.
Я опускаю голову и поднимаю ладонь вверх.
– Я сдерживаю свое обещание, Шон Райдер, - отвечаю ему напрямик, даже если внутренний голос говорит обратное. Шон сжимает губы и смотрит за мою спину. Что-то не то.
Я хмурюсь и смотрю туда, куда смотрит Шон.
Черт!
Дверь дома приоткрывается и за порог выходит отец. У него охотничье ружье.
Я резко оборачиваюсь к Райдеру и одними губами прошу его уйти. Но парень только хмурится и разводит руки в стороны.
– Ло, кто это с тобой?
– Папа перезаряжает ружье и медленно приводит его в действие.
К счастью или нет, но я рада, что у папы низкое зрение и сейчас не видит Шона Райдера.
Я качаю головой.
– Я одна, пап, все хорошо, - кричу ему, прикладывая руки ко рту.
Папа крепко прижимает ружье к груди и - даже на таком расстоянии - вижу, как на его лицо пробегает тень сомнения. Он не верит мне, но все-таки скрывается в доме.
Я вздыхаю и ухожу к озеру. У меня есть пару минут, чтобы прийти в себя, снова собраться и вернуться обратно в постель. Снова молиться и верить в чудо, чтобы этот кошмар когда-нибудь закончился.