Шоковая капля войны
Шрифт:
Что возводили с потом мы, рассыпалось в опале!
Фашизм не знает жалости, и проливает кровь,
Жестокость в мире царствует - страданье поколений!
Но пронесем сквозь бури все, к отечеству любовь,
Ведь с нами Сталин и великий Ленин!
Возьми винтовку в руки, ожидает тебя фронт,
Противник жесточайший, и не жди в бою пощады!
Но армия советов всех подонков разобьет,
Для этого все силы приложить солдатам надо!
Мой
Чтоб Родине служить - нам годы не помеха!
Пусть будет слава вечная, тебе Святая Русь,
И в городах звучать потокам смеха!
Победа будет громкая, нас Сталин поведет,
Освобождать Берлин, Париж и Лондон!
Капитализму выставим, мы справедливый счет,
Над миром засияет знамя гордо!
После это песни Олег Рыбаченко в своем романе сделал паузу. Пару часов побегал по сибирской вьюге. Прокрутился в сальто, и разрубил несколько льдин.
Потом вернулся и быстро, используя босые пальчики ног, в которых ловко держал гусиное перо, закончил.
Когда видение рассеялось оба маха-эльфа зависли на высоте птичьего полета над Брестской крепостью. Внизу уже кипело самое настоящее сражение, а сверху гудели двухмоторные бомбардировки Ю-88 и угловатые уроды Ю-87 известные как "Штука".
Немецкие танки пытались прорваться через мост. Выглядели германские машины не слишком грозно. Не сравнить с "Пантерами" и "Тиграми". Но брали числом, а также тем, что мосты почти беззащитные. Строчили пулеметы, выкашивая бросающихся в атаку советских пограничников.
Советские солдаты с криком ура, бросали в фашистские танки гранаты. Подбитые машины останавливались, но продолжали стрелять.
Особенно опасными выглядели бронетранспортеры фрицев. Часть из них переплыла реку Неман и под окрасив воды в багровые кровавые пряди, выползали на берег.
Бронетранспортеров у фрицев, словно тараканов на помойке и они разрывая проволоку, преодолели первую линию. Русские и белорусские солдаты гибнут, их тела расплющивают гусеницы. Вот симпатичная девушка-комсомолка с оторванной рукой оказалась под транспортником. И из обрамленного алыми губками ротика, вытекли розовые пузыри.
Михаил Булгаков не выдержал, и проорал:
– Следует немедленно атаковать фашистов!
Люцифер-махаэльф очень нарочито равнодушным тоном заметил:
– Хочешь пролить кровь?
Булгаков-махаэльф даже прохрипел от переполняющего его гнева:
– Даже очень хочу! Гитлеровцы недостойны жить!
Сатана-махаэльф логично заметил:
– Людской эгоизм таков, что они всегда рады за других решить - кто жить достоин, а кто не достоин! - Крылья сказочно прекрасного существа отразили всю гамму эмоций, от фиолетового до красного. А в этот момент молоденький старшина со связкой гранат бросился под гусеницы транспорта. Взрыв заставил расколоться транспортер, и выбросить целый фонтан стали и перемолотых, окровавленных костей.
Флаг со свастикой, подбросило повыше, затем полотно с белым кружочком на красном фоне
Кто из юношей-лейтенантов пропел:
– Что такое? Вас из даст? Немцы катятся от нас!
Но пока происходило наоборот и вторая линия траншей пресекается назойливыми машинами фрицев.
Сатана-махаон прокрутил руками и в его руках возник двенадцатиствольный лучемет. Супервоин подмигнул Булгакову - мол делай все за мной! Тот повторил движение... И у него возникло похожее, но уже не малиновой раскраски, а стального цвета оружие.
Знаменитый классик в преисподней, прибредший облик сказочного существа, которое не каждый фантаст и наркотическом бреду сумеет представить, попытался пальнуть. Но руки не нашли привычной собачки, или курка. А так держишь ты в руках, что-то футуристическое и не знаешь как долбануть.
Люцифер-махаэльф снисходительно подсказал:
– Это техноволшебство. Не умеешь отдавать команды мыслями, так словами скажи - что ты хочешь, чтобы случилось с фрицами?
Михаил Булгаков в ярости прохрипел:
– Да пусть они сквозь Землю провалятся!
Сатана-махаэльф поправил классика:
– Не так... Ладно смотри на меня...
Из двенадцати стволов оружия Люцифера вырвались цветные столбики. Они мягко приземлились на немецкие бронетранспортеры. На мгновение просветил их насквозь и... Машины фрицев стали рассыпаться прямо на глазах. А на их месте по волшебству дьявола возникали горки конфет и шоколадок. Танк попав пол ласковый фон лучей обратил в зефирину покрытую толстым слоем крема. А сами немцы обратились в целые гирлянды бутылок шампанского, дорогого бургундского вина, и двойной очистки шнапса.
А когда пара широких световых потоков коснулась дюралевых стервятников, то с неба посыпались елочные украшения и расписные леденцы. А из Ю-87 получились великолепные бисквитные пирожные... Причем все очень ярко размалевано, и дурманящим ароматом.
Раненые и покалеченные советские солдаты стали подниматься, страшные ожоги и сломанные кости исчезали словно сдуваемая ураганом морская пена.
Раздавленная гусеницами девчонка вскочила. Вместо камуфляжной военной формы, она оказалась полунагой, но зато густо украшенной драгоценностями в виде цветов, прекраснее коих не найти на Земле и в тропиках. Она лучезарно улыбнулась и послала воздушный поцелуй в сторону Люцифера.
Оживали и прочие солдаты. И они становились все как на подбор Кравцами-атлетами.
Булгакову это как ни странно не понравилось и он крикнул Князю Преисподней:
– Что за цирк и фокусы!
Люцифер-махаэльф с презрением в голосе произнес:
– А ты видимо хотел, чтобы я извергал огонь с неба, или бросал на них бомбы напалмом... Извини, но в отличии от Бога, который сжег Содом и Гоморру и
едва не спалил и другие города я не люблю такие способы казни! Пускай зло будет наказано красиво и без мучений!