Шоковая капля войны
Шрифт:
– Признавайся в измене, гнусный пес.
Александр Рыбаченко прохныкал:
– Я всего лишь маленький мальчик, не мучайте меня!
Палач издевательски захрюкал:
– Предательство не имеет возраста!
– Достал из камина клещами металл, поднес пылающий жаром большой кусок железа, к босым ногам мальчишки.
Александр Рыбаченко вскрикнул и проснулся. Было темно, как в подвале, и видимо далеко до рассвета. Мальчишка покрутился, повертелся и снова провалился в сон. На сей раз куда более спокойный.
Утром почистив зубы дубовой веточкой(
– Я принял решение покинуть вас и отправиться, куда глаза глядят!
И мальчик вздохнул, давая понять, что это решение далось ему нелегко.
Капуста удивилась:
– Ты поступаешь глупо! Очень глупо мальчик! Где ты найдешь лучшую компанию, чем у нас! Поверь со мной, ты даже сможешь сделать карьеру, а так пропадешь. Ты знаешь, что мафия, иногда, таких как ты белобрысых и смазливых мальчишек продает арабам в гарем. Да и можно угодить в тюремный приют, или детский концлагерь. Просто получить ножом или элементарно умереть с голода. Кстати у нас, даже если тебя поймают, в тюрьме долго не посидишь - выкупят, одной поркой отделаешься. А в другой банде, если словят, попадешь в подземные рудники и не думай, что сочтут тебя маленьким. Чем мы тебе не нравимся?
Александр Рыбаченко, поколебавшись, ответил:
– Вы мне всем нравитесь, но ты забыла, что я русский! Мое место со своим народом! Я если надо пешком отшагаю по всей Европе, но попаду на фронт и буду сражаться вместе с советским войсками! Вот мое твердое решение: идти в СССР.
Капуста допила кофе и кивнула:
– Романтик! Уважаю! Ну что, понимая твои святые чувства удерживать не стану! На дорогу мы тебе дадим старый, но прочный рюкзачок с едой. Голодать не надо, но прошу, расходуй ей экономно. Если ты попадешься на краже, могут даже повесить на месте. Да есть такое и право, хотя в отношении сопляков его реализуют редко. Впрочем, концлагерь та же смерть только более мучительная. Впрочем, если ты похудеешь, то может кто-нибудь еще милостыню подаст.
Александр Рыбаченко заверил:
– Я не свинья, а человек и могу сдерживать свою утробу! Хотя конечно, следовало не разъедаться. Но разве я толстый.
Капуста отрицательно махнула головой:
– Живот не торчит, скорее ты упитанный крепыш, чем жирный обжора. Да и сейчас заметно подтянулся, и даже спал с лица. Идти будешь в лохмотьях, так безопаснее.
Мальчишка попросил, пряча глаза:
– Может, обувку, какую-нибудь дадите! А то путь будет долгим.
Капуста игриво рассмеялась:
– Лучше не стоит! Пропахать босиком больше половины Европы и всю Украину это так романтично. Это очень смахивает на
Александр Рыбаченко допил кофе и согласно кивнул:
– Конечно, страшно, но я готов. Постараюсь добраться до линии фронта и поступить в армию, вроде сына полка.
Александр Рыбаченко и Капуста вышли вместе, рюкзачок больше смахивал на нищенскую сумму и был тяжеловат. Девушка поцеловала малька в лоб и щечку. Погладила светлые волосы и шепнула:
– Хоть я и атеистка в глубине души, но ради тебя сделаю исключение, и помолюсь!
Александр Рыбаченко пожал на прощание руки Гвидо и другим мальчишкам. Гвидо заметил:
– Главное если попадешь в полицию, коси под дурачка. Тогда отделаешься только поркой.
Расстались. Мальчишка зашлепал по дороге, а замок с только что обретенными друзьями постепенно удалялся, пока окончательно не скрылся за утренней мглой.
. ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ЭПИЛОГ.
Олег Рыбаченко хорошенько отбегался. И вернулся обратно. Зима еще обещала быть долгой. Только январь. А как хочется действия. Сколько уже можно медлить? И торчать в этой дыре.
Мальчишка погрузился в сон. Ему грезилось, будто он оказался каком-то особом мире.
– Проклятый гринго! Светловолосый ублюдок!
Несколько смуглых мальчиков галдело и, тряся кулачками, подступало к спокойно стоящему ребенку.
– Что гринго язык отгнил, ведь это верно что тебя нашли в мусорном бачке кишащем глистами.
Их было шестеро, они были выше и тяжелее, что придавало им дополнительную наглость.
– Что макаки. Думаете, что если вас больше и вы отъели себе животы, подобный лай сойдет вам с рук.
Звонкий голос принадлежал двенадцатилетнему мальчику. Смуглый от жаркого тропического солнце, но при этом светленький и голубоглазый мальчишка и впрямь казался белой вороной.
– Жалкий нищий оборванец, сейчас мы тебя отхлещем ремнем.
Самый старший и толстый из пацанов замахнулся пряжкой. В следующее мгновение мальчик только что стоящий не подвижно сместился, и ударил босой ногой в пах. Движение было слишком быстрым, и вот крупный похожий на откормленного цыгана хулиган грохнулся как мешок с дерьмом. Только что кукарекал, а теперь лежит и беззвучно ловит ртом воздух. Остальные бросаются на помощь приятелю. Небольшой мальчишка быстр как молния, его удары, ногами и руками точны и разящи.
Ломаются кости, трещат носы и челюсти. Только одному из нападавших удалось ударить ножом. Так не большая царапина, лезвие скользнула по ребрам. В ярости мальчик сломал нападавшему бандюге руку, а когда тот упал, врезал ногой по лицу, сокрушив нос. Затем прыжок и коленом в челюсть другому латиносу, тот успел выхватить два ножа. Челюсть полетела, удар локтем, нюхательный орган: словно помидор лопнул, нападающий оседает. Все шестеро дергаются в конвульсиях, пышная изумрудная трава окрасилась кровью. Казалось что это уже не земля, а прорастает растительность иного мира.