Шопинг с Санта Клаусом. Любовные игры по Интернету
Шрифт:
– Зависть – мелкое чувство! Не мешай товарищу прожигать личную жизнь. Тем более, что у тебя есть прекрасный муж, а у него никого такого законного нет.
То ли слово «законный», то ли само упоминание ущербной личной жизни проассоциировались у меня с юристом Александром Андреевичем, но три часа полета от Ростова до Берлина я провела в глубоких и безрадостных раздумьях о смысле жизни. Не всех ее долгих лет от начала до сего дня (такой мощный пласт бытия одноразовому осмыслению не поддавался), а конкретной истории моих взаимоотношений с Сашей.
Положа руку на сердце, я понимала, что никаких взаимоотношений у нас никогда не было. В детстве меня и Сашу сближало только одно: невеликая протяженность общей лестничной площадки. В последующие годы мы и вовсе никак не пересекались. Таким образом, речь шла об истории моих взаимоотношений с собственными фантазиями, а вот с ними-то мне всегда было управиться ох как нелегко. Чувство справедливости подсказывало, что злиться и обижаться мне нужно не на Сашу, а на себя саму, и к моменту посадки самолета в берлинском аэропорту Швехат я уже созрела для примирения и покаяния.
«Ладно, не убивайся! – пожалел меня внутренний голос. – Прочтешь тридцать раз «Отче наш», напишешь одну вежливую эсэмэску со словами благодарности за приятный вечер воспоминаний, и грехи твои будут отпущены».
Я не люблю откладывать выполнение своих решений (ибо есть риск передумать, у меня это запросто). Мы уже приземлились, мобильники, выключенные на время полета, можно было задействовать. Я настроила сеть и, пока самолет рулил и швартовался у посадочного рукава, шустро настучала короткое сообщение: «Привет из Берлина! Спасибо за тот приятный вечер».
И ровно через две минуты получила неожиданный ответ: «Привет! Как насчет новой встречи в Берлине?»
После вопросительного знака солнечно желтел значок-улыбка. Я таращилась на счастливую круглую морду «смайлика», непроизвольно начиная улыбаться, как его близнец, пока Ирка не потрясла меня за плечи:
– Уснула ты, что ли? Подъем! Мы уже прилетели!
– Тихо ты! Крылья мне поломаешь! – со смехом отстранилась я, уводя свои лопатки от соприкосновения с могучими лапами подружки, и посмотрела в иллюминатор.
За ним в сизой мгле высилась громада аэровокзального комплекса, увенчанная большими красными буквами. Они складывались в название города, взятие которого с середины прошлого века ассоциируется у россиян с большой исторической победой. Лично мне эта картина радовала взор и внушала оптимизм. Хотя, если честно, в тот момент мне показалось бы оптимистичной практически любая картина, включая «Утро стрелецкой казни».
В аэропорту нас встречал не Паша Кох, а симпатичная светловолосая девушка с бумажной табличкой, на которой аккуратным почерком со школярским наклоном влево было написано: «Херр В. Рябушкин».
– Слышь, ты, херр! – быстро теряя благодушие, позвала я напарника. – Это еще что за синеглазка? Ты кому позвонил, Казанова?
– Клянусь тебе, я звонил Паше Коху! – горячо заверил меня Вадик, усиленно изображая простодушную искренность.
Это у него плохо получалось, потому что на меня он смотрел только одним глазом. Второй глаз заинтересованно косил на прелестницу с табличкой.
– Просто по мобильному Паша был недоступен, и я позвонил на тот номер, который он указал на сайте, – объяснил Вадик. – Ответила приятная девушка. Хм, действительно, приятная…
Легкомысленный напарник полностью отвратил взор от меня и в упор уставился на блондинку с табличкой.
– Херр Рябушкин? – спросила она, выдержав пламенный взгляд Вадика и при этом даже не покраснев.
– Еще какой херр! – с готовностью подтвердил он.
– Я Ксения, – представилась девушка. – К сожалению, херр Кох сейчас занят с другим клиентом, поэтому с вами буду работать я.
Вадик горячо высказался в том смысле, что его замена херра на фройляйн очень даже устраивает, а нам с Иркой половая принадлежность переводчика была до лампочки. Быстренько перезнакомившись, мы проследовали к ожидающей нас машине и поехали в город.
По дороге я объяснила Ксении нашу задачу, мы уточнили цели и условия ее работы и после небольшой дискуссии сошлись на том, что звонить в офис наших партнеров в шесть часов вечера не имеет никакого смысла: добропорядочные немцы в это время уже не работают.
– Ну, если вам, девочки, Ксюша сейчас не нужна, я попрошу ее помочь мне ознакомиться с прославленной немецкой техникой! – нахально приобняв нашу общую переводчицу за плечи, заявил Вадик, едва мы вселились в отель.
Знание особенностей характера и темперамента давнего друга и товарища подсказывало мне, что речь идет вовсе не о прогулке вдоль витрин с фирменными «цейссовскими» объективами, однако я промолчала. Обстоятельное знакомство с прославленной немецкой техникой могло нейтрализовать моего любознательного и болтливого напарника на весьма продолжительное время. Не исключено, что до самого утра! По некоторым причинам меня это вполне устраивало.
– Ну, а мы с тобой чем займемся? – едва зашвырнув сумку в наш двухместный номер, задумалась моя деятельная подруга.
– Ты не хочешь пробежаться по магазинам? – спросила я вместо ответа. – Торговая галерея в «Сони-центре» работает до восьми.
– А ты со мной не пойдешь? – Ирка посмотрела на меня с легким подозрением.
– Мне-то зачем? Я с багажом путешествую, это ты налегке прилетела, с одной дамской сумочкой, – напомнила я. – Язык ты знаешь, в сопровождении не нуждаешься, а я так сильно устала, мне бы хоть немного поспать…
Я показательно зевнула и поторопилась зажмуриться, пока Ирка не заметила лихорадочный блеск моих глаз.
– Ну, спи, соня!
Торопясь успеть в магазины до закрытия, деятельная подружка не стала настаивать, чтобы я составила ей компанию, и быстро убежала.
Едва дверь за ней закрылась, я села на кровати, вытащила из-под подушки мобильник и быстро набрала короткий текст: «Конечно, можем встретиться. Когда и где?»
Несмотря на то что необходимость срочной командировки возникла внезапно, Юрик Солнцев подготовился к выезду за границу со всей возможной основательностью. Предусмотрительность и трезвый расчет всегда были его сильными сторонами.