Шопинг в воздушном замке
Шрифт:
– И вы больше не покупали обновок? – спросила я, с опаской разглядывая чугунного монстра.
– Зачем?
– Ну так... – растерялась я. – Нельзя же с одним костюмом жить.
– Почему?
Вопрос поставил меня в тупик. Ответа на него не нашлось.
– Почему? – повторил Исидор Ринг. – У меня от новых штанов ума прибавится? Я лучше с задачами справлюсь? Кстати, брюки есть, целых две пары, и три свитера. Костюм мне только в Академии, на сборища потребен. И что? Погладишь?
– Боюсь, – честно призналась я.
Сидя пожевал нижнюю губу.
– Ну и ладно. Он давно висит, нормально смотрится. Зачем еще утюгом махать, все равно в дороге помнется. Мотя тоже в неглаженом поедет, он утюг разбил.
– Чугунный? – оторопела я. – Как Матвей ухитрился это проделать?
Исидор засмеялся.
– У него кошек семь штук, он их завел, когда его дочь Галя в Америку на ПМЖ уехала. Вот одна животина утюг с подставки и скинула. Так мы едем или нет? Я пойду позову Мотю.
Увидав мою малолитражку, Матвей испуганно воскликнул:
– Я сзади.
– Ну ладно, – неконфликтно согласился Исидор.
– Сидя, может, ты за руль сядешь? – осипшим голосом предложил Матвей. – Девочка пассажиром поедет.
– Нельзя, – живо пресекла я попытку отнять у меня руль.
– Почему? – хором поинтересовались дедушки.
– Страховая компания против, – нашла я подходящий аргумент. – Садитесь, пожалуйста!
– Здесь нет задней дверцы, – заявил Мотя.
– Минуточку, – засуетилась я, – надо отодвинуть переднее кресло... Вот так, полезайте...
Матвей жалобно посмотрел на Исидора.
– Может, как всегда, на метро?
Математик похлопал физика по плечу.
– Нехорошо обижать девочку, она от чистого сердца предложила. Закидывай ногу.
– Она не поднимается.
– Постарайся!
– Не получается!
– Мотя, не кривляйся, – сурово приказал Исидор, – соберись!
– Хорошо, – кивнул старик, он медленно водрузил правую ногу в салон, потянул вверх левую и замер.
– Ну? – занервничал Сидя. – Как?
– Не идет! – пискнул Мотя.
– Кто?
– Нога. Левая, задняя, – уточнил Матвей.
– Покажи мне свои передние ноги, – рассмеялся Исидор, – давай лезь.
– Никак!
– Не капризничай!
– Ей-богу, не получается!
– Хорошо, выходи, сядешь впереди.
– Не получается!
– Вот заладил... Верни ногу на асфальт!
– В спину вступило! Радикулит схватил! Машина очень маленькая!
– Как тебе не стыдно, Мотя? – с чувством произнес Исидор. – Девочка мало зарабатывает, небось еле-еле на горбатый «Запорожец» наскребла, а ты выпендриваешься!
– Это не «Запорожец», – поправила его я и тут же пожалела о своих словах.
– Да ну? А что это за таратайка? – прищурился Исидор.
– В «Чайке» просторней, – вдруг заявил Матвей, избавив меня от необходимости отвечать. – Не забыл, как нас в шестьдесят пятом на прием возили? К американскому послу за наградой фонда имени Пифагора.
– Я глупостей не запоминаю, – отмахнулся Исидор. – Ну так что, Липа, будем с ним делать?
– Меня зовут Лика.
– Лика, толкай Матвея в постамент, а я его за руки дерну, – предложил Исидор. – Ну! Айн, цвай, драй! Тянем, потянем...
– Господи помилуй! – заорал Мотя, но все же очутился на сиденье.
Глава 7
По дороге старики обсуждали какую-то проблему из области то ли математики, то ли физики. Мне показалось, что они общаются на китайском языке, поэтому я перестала вслушиваться в разговор, сосредоточив все внимание на дороге. Вдруг Исидор воскликнул:
– Очки!
– Где они? – удивился Матвей.
– Вернее будет спросить, почему их нет, – ответил друг.
– Где? – повторил Мотя.
– На твоем носу, – уточнил Исидор. – Ты забыл окуляры дома?
– Ах и правда, – спохватился Матвей. – Вот дурак! Подумать только!
– Не ври! – строго сказал Сидя. – Думаю, ты специально их не прихватил.
– Что ты! – фальшиво возмутился Матвей. – Приготовил футляр честь по чести и оставил его в прихожей.
– Ха! У тебя же ужасный минус, который, несмотря на старческую дальнозоркость, не стал плюсом, – засмеялся математик.
– Зачем употреблять в отношении меня слово «старческий»? – обиделся Матвей. – Я еще ничего! Вот Михаил Абрамов, тот да! Представляешь, Сидя, он без посторонней помощи в ванну залезть не способен, ноги не поднимаются – ни правая, ни левая.
– Право, Мотя, – засмеялся Исидор, – позволь напомнить, что и твои конечности тебя не слушались, когда ты пытался влезть в машину.
– Чушь! – фыркнул Мотя. – Просто меня радикулит схватил, а он и у младенца появится, если тот посидит на сквозняке. Меня вульгарно продуло!
Сидя кашлянул:
– Во-первых, новорожденные не умеют сидеть, во-вторых, у них не бывает защемления нервных корешков в спине, а в-третьих, Мотя...
– Что? – насторожился физик.
– Ты же не взял очки нарочно! Случайность тут исключена, без стекол ты видишь как тумане. Но в прошлый раз, когда мы ездили в Академию, к тебе подскочила какая-то девчонка и сдуру спросила: «Дедушка, как пройти в местную библиотеку?» Помнится, ты побелел и довольно сердито ответил: «Милая, мне до дедушки еще жить и жить, позвольте проводить вас в храм книг». Что, старый греховодник, задела тебя нимфа за живое? Вот потому-то ты сегодня без очков. Эх, Мотя, желание казаться моложе – первый признак старческого маразма. Надеюсь, ты не собираешься пластическую операцию делать?
– Знаешь, Сидя, – обиженно протянул Матвей, – мы дружим пятьдесят лет, и...
– Шестьдесят три, – поправил Исидор.
– Что? – осекся Матвей.
– Ты неточен в датах. Мы познакомились в год поступления в университет, нам тогда едва исполнилось семнадцать. Если учесть, что зимой мне восемьдесят стукнуло, получается, что нашей дружбе намного больше, чем полвека.
– В общем, я порой удивляюсь, – сказал Матвей, – ну и мысли забредают тебе в голову. Я и думать забыл о той девочке, она мне в правнучки годится. Что же касается очков, то ответ прост: я использую новые капли, и они мне помогли, отлично исправляют зрение.