Шопинг в воздушном замке
Шрифт:
Целый год в гостиных только и говорили, что о прерванной свадьбе. Филимон в свете не показывался, сидел взаперти в своей усадьбе. Но местные сплетницы потрясли уездного врача и узнали от него много интересного.
Брыкин взял под опеку сына Даши, нарек его Андреем, поселил в своем доме, нанял мамок, нянек и велел им ухаживать за младенцем как за барчуком.
– Испугался Филимон, – шептались дамы в гостиных. – Да оно и понятно почему!
Лет через пять после этого происшествия Брыкин сделал предложение Марфе Загоскиной и получил отказ.
– Боимся, батенька, с тобой родниться, – честно признался старик Загоскин.
Филимон молча проглотил обиду и попытался ухаживать за Машей Водиной, родовитой, но бедной девушкой. Для родителей Марии, воспитывающих семерых дочерей, жениховство Брыкина являлось, в общем-то, счастьем, феерическим везением, но все же отец и мать Водиной не согласились на свадьбу.
Будучи отвергнут даже самой последней невестой уезда, Филимон закрыл усадьбу и уехал в неизвестном направлении. Домой он вернулся через три года вместе с супругой, темноволосой Настей, она вела за руку мальчика лет восьми, а большой живот свидетельствовал о беременности женщины.
Окрестные помещики замерли в ожидании. Настя родила дочь, но та в младенчестве умерла. Через два года Брыкины потеряли следующего ребенка, и тут добрые кумушки открыли Насте правду о проклятии и задали вопрос:
– Разве ты не знаешь о Дарье, родительнице Андрея?
– Нет, ничего про мать мальчика не ведаю, – растерялась Настя. – Мне муж просто сказал: «Андрюша мой воспитанник, сирота, я его из милости приголубил».
Короче, у Филимона Брыкина выжил только первый сын, Андрей. Он благополучно вырос, рано женился на симпатичной девушке, стал отцом девочки, которая скоро умерла. Потом скончались и его второй, третий ребенок. Из всех отпрысков Андрея в живых остался лишь сын Петр. В округе снова заговорили о проклятии. Все получалось так, как предсказала мать Даши: дети Брыкиных умирали. Родители выплакали все глаза, глядя на страдания малышей, а потом отпевая их в церкви...
Григорий замолк.
– Очень жестокая сказка, – поморщилась Нина, – и сюжет затасканный, я уже не раз слышала подобные истории про проклятие до седьмого колена. Какое отношение эта фантазия имеет к Павлу Брыкину?
– Так он и есть то самое седьмое колено, – совершенно серьезно заявил Селезнев. – У Павла было три сестры, и они умерли: Лиза в десять лет от аппендицита, Лена в пять от скарлатины, а трехлетняя Варя утонула в реке.
– Это простое совпадение! – фыркнула Нина.
– У отца Павла, Николая, было четыре брата, – вздохнул Григорий, – в живых остался лишь он, старший. Я уже говорил вам про семейную Библию Брыкиных? Она напоминает мартиролог – бесконечные записи о смерти наследников рода. В живых у каждого поколения оставался лишь один ребенок, а на Павле, если вспомнить проклятие, род закончится, его жены умрут. Все до одной.
– Думаю, не следует столь буквально воспринимать семейные легенды, – усмехнулась Нина.
Клиент всплеснул руками.
– Понимаете, это правда! В восемнадцать лет Паша влюбился в Алену Звереву. Девушка ответила ему взаимностью, и они расписались. Но очень скоро молодая жена умерла, у нее случился аллергический шок.
– Трагично, но неудивительно, – заметила Нина.
– Учась в институте, Павел обратил внимание на Жанну, – продолжал Григорий, – очень симпатичную девушку. Сделал ей предложение, сыграли свадьбу. Они были так счастливы! А потом жена Паши погибла. И снова от аллергического шока.
– Немного странно, – ответила я. – Редко у кого погибают обе супруги подряд, да еще по одной причине.
– Спустя некоторое время Павел расписался с Ксенией. Но и она плохо кончила – утонула в речке! – воскликнул Селезнев.
Нина прикусила губу.
– Ни одна из жен с Пашей долго не прожила, – заметил Григорий. – После смерти Ксении мой друг стал сторониться женщин, но время шло, страх поубавился, и сейчас Павлик опять влюблен, на этот раз в Веру Путинкову, намерен с ней расписаться. Мне просто не по себе.
– Не верю я в глупости, – поежилась Косарь, – во всякие проклятия и сглаз, в зомби и вампиров. Любое загадочное обстоятельство имеет реальное объяснение. Но рассказанное вами звучит по меньшей мере удивительно.
– Вы рассуждаете как моя любимая жена Клара, – восхитился Григорий. – Она сказала: «Мы должны найти убийцу!»
Нина заморгала, а я в недоумении спросила:
– И кто кого убил?
Селезнев вынул из кармана замшевый мешочек, вытащил из него очки, внимательно осмотрел, водрузил их на нос и торжественно произнес:
– Кто-то лишает жизни жен Павла.
Мы с Ниной переглянулись.
– Вы только что со смаком рассказали семейную легенду Брыкиных, – напомнила Нина, – пытались убедить нас, что в ней все правда, а теперь заговорили о насильственной смерти. Где логика?
– Я не говорил, что верю в легенду, – спокойно возразил Селеезнев. – Просто сообщил: она существует, передается из поколения в поколение. И дети в самом деле в семье Брыкиных умирали. Моя любимая жена Клара... Она, понимаете ли, врач-педиатр, и от нее я знаю: есть такие заболевания, которые губят детей. Например, в прежние времена люди ничего не слышали о фенилкетонурии [2] или о лейкозе. Ребенок умирал, и причина его смерти была непонятной. Или вот вам другой пример. Пока наука не узнала о положительном и отрицательном резусе и об опасности, которая ожидает детей, зачатых людыми с полярными показателями, огромное количество малышей оказалось на том свете.
2
Фенилкетонурия – наследственное заболевание, связанное с недостаточностью одного фермента. Дети выглядят вначале здоровыми, а потом умирают. Если больной соблюдает диету, не употребляет продукты животного происхождения, в частности молоко, его жизни ничто не угрожает. (Прим. автора.)
– Насколько я помню ваш рассказ, сестры Павла покинули сей мир вследствие аппендицита, скарлатины, а самая маленькая утонула, – подчеркнула Нина.
Григорий снял очки.
– Вот! Моя жена Клара предполагает: вдруг в роду Брыкиных есть некое генетическое заболевание, неизвестное науке, оно передается из поколения в поколение, убивая несчастных.
– Аппендицит и скарлатина! – напомнила я.
Селезнев кивнул.
– Хорошо. Знаете, как бывает: подхватит человек обычную простуду и умирает. А почему? Да потому, что в его организме сидела какая-нибудь инфекция или вирус, который активизировался под воздействием банального насморка. Всем кажется, что больной скончался от простуды, но на самом деле его сгубило наследственное заболевание, о котором никто не ведал, даже он сам.
– Как же называется эта напасть? Забыла! – воскликнула я.
– Ты о чем? – удивилась Нина.
Я скрестила ноги.
– Ты никогда не видела справочник болезней? Лучше не знать об этой книге, иначе сразу поймешь: выжить на планете Земля – нет шансов. Каких только недугов не существует на свете! Даже лучшие врачи не знают всего, так сказать, ассортимента. А еще вот что: если подцепишь редкую заразу в Африке или Латинской Америке, в России тебя ни один академик не вылечит. Кроме того, встречаются совсем уж хитрые недуги. Например, такое заболевание: оно убивает светлокожих голубоглазых подростков с недостатком веса, передается по наследству. Допустим, один человек в детстве смог справиться с инфекцией, окружающие подумали, что у ребенка грипп, а то была болезнь, полученная от родителей. Через десяток лет переболевший благополучно заводит семью и производит на свет младенца, который умирает... от скарлатины. Но никому не приходит в голову, что на самом деле малыша свела в могилу семейная напасть, которую несчастный получил при рождении. Детский организм мог бы справиться со скарлатиной, но к ней присоединилась семейная болезнь, и наступил летальный исход.