Шорохи и громы
Шрифт:
А из-за поворота выплывает маленькое приземистое село.
На безлюдной пристани сидит женщина. Чего она сидит на самом краю? Утопиться, что ли, хочет?.. Да нет, о чем-то мечтает… Старуха ходит в своем огороде, сбрасывает с обрыва что-то ненужное, корешки и ботву… Мальчик, поглядывая на теплоход, катит по самому краю обрыва на велосипеде. Голова
– Вот какая у нас работа. Пока плаваем, все перемены в природе видим – и весну, и лето, и осень, и как птицы прилетают, и как улетают, и цветение, и листопад, и первый снег…
От берега невозможно глаз отвести. Кажется, ничего там и не происходит, а все смотришь и смотришь. Кусты. Три стога сена. Гнезда ласточек в песчаном откосе. Полузатопленный остров.
Тихо отступает от борта теплохода небольшая волна, катится к берегу. И еще она не навалилась на него, а уже заволновались, распрямились поникшие было травы…
Снова пустынный берег, поросший лиственным лесом. У самой воды одинокая палатка. Две фигуры в купальных костюмах стоят и смотрят на проплывающий теплоход.
Вот это славно… Тоже так хочу. Только с кем?.. Всюду хочу, где меня нет…
Ночь. Россыпь береговых огней раскинулась по всему руслу реки, и кажется невозможным отыскать в этой иллюминации огни судового хода. Но нет – огни на месте: за бортом проплывает красный фонарик буя, а вон уже видно белый.
Капитан рядом с рулевым Мишей смотрит в бинокль, потом отходит от окна и склоняется над лоцманской картой. Капитанской вахте положено быть ночью – в самое трудное и опасное для судовождения время. Но и в другие часы я вижу Александра Ивановича на мостике. А что поделаешь, такая профессия. Я читал в Уставе обязанности капитана. Там первый пункт под литерой «а», а последний под «ф» – чуть ли не целый алфавит!
Берега
Капитан то и дело что-то подсказывает рулевому, а иногда подходит и легонько подталкивает рукоятку управления.
И вдруг – все впереди заволакивается белой пеленой. Ну как будто кто-то перед нами вешает мокрую простыню. Рулевой, пытаясь разглядеть обстановку, открывает окно. Капитан на короткий миг включает прожектор. В снопе света видно, как закручиваются, плывут над рекой клубы тумана.
– Ну, – говорит Александр Иванович, – кажется, попали.
Он сбавляет скорость и включает локатор. Рулевой дает несколько протяжных гудков.
Я приникаю к окну – впереди хоть глаз выколи. Капитан говорит в переговорную трубку:
– Вниманию судов, идущих сверху. «Волго-Дон» прошел триста сороковой буй. Движемся в тумане, видимость сто метров. Будьте осторожны.
Из громкоговорителя откликается голос:
– Понял, Александр Иванович, вас понял…
– Иван Павлович? Доброго здоровья! Далеко вы от нас?
– Километрах в двух.
– Тоже в тумане идете?
– Да нет, вроде чисто.
– А-а, значит, у нас тут такая полоса…
Встреча знакомых капитанов на водной дороге, как я уже убедился, дело обычное. Особенно для таких «старичков», как наш Александр Иванович, ведь он бороздит воду уже восемнадцать лет.
– Куда идете?
– В Ленинград, с угольком. А вы?
– Мы в Куйбышев из Петрозаводска. Лес везем. Комары заели!
Конец ознакомительного фрагмента.