Шрифт:
Что-то Жан Жаком Руссо я увлекся в последнее время
Бывает ли дружба между мальчиком и девочкой?
Конечно, здесь у меня никаких сомнений нет. Какая разница, мальчик или девочка? Дружба – она есть дружба. Это хорошие доверительные отношения, когда просто хочется быть рядом и от этого просто хорошо на душе и больше ничего не хочется.
Просто быть рядом и испытывать то удовольствие, тайное или даже видное кому-то или всем. Просто болтать, что – то рассказывать друг другу, делиться новостями, вместе подсмеиваться или подшучивать над кем – то и над собой в придачу.
Вот и у меня полгода была такая дружба с Людкой. Целых полгода. А потом как-то закончилась. Незаметно, тихо и мирно. Почему – то закончилась. И не знаю почему. И не жалею почему-то.
Но иногда, наблюдая, или оказываясь рядом с их компанией, когда они с Юркой или Колей заливисто смеются, вместе с ней, я иногда жалею, что меня нет рядом. Печаль иногда проскакивает. Ведь это я мог бы ржать вместе с ними, положив на Людкино плечо свою руку.
Но как сложилось, так сложилось. Как говорят мои любимые французы: «Все было так, как должно быть, пусть даже и случилось по – другому».
Все могло бы быть иначе, если бы она увлекалась литературой, или была, как я поэтом, если не в словах, не по показному, то тайно, в душе.
Ей, наверное, со мной было труднее, чем с этой новой их компании. Может я слишком многого от нее хотел? Какой-то любви к литературе. А вот Коля и Юрка ничего не требуют. Ничего про книги не спрашивают. Понравился или нет ей Бальзак со своей «Шагреневой кожей» или Флобер с «Мадам Бовари». А эти парни попроще. Без загибов в голове. И не дураки вовсе, а добрые, терпеливые и равнодушные какие-то. С ними, наверное, ей хорошо и просто. Без напряга.
Хотя вижу, ей с ними скучно. Но эту скуку вполне можно скрывать за собственной легкой болтливостью, показной веселостью, живостью и энергией общения. Когда они вместе, то болтают чепуху, глупости. Или над кем-то высмеиваются. Но все равно такого, как у нас духовного общения у них нет.
Это я вижу даже со своей задней парты. Хотя, что-то я все усложняю. И теперь все будет по другом: исчезнут мои смущенные взгляды, тайком бросаемые из моего оконного угла, намеки какие-то. Зачем они?
Кончилась дружба. И я теперь буду равнодушно наблюдать, как гибнет человек в трясине жизни, в щупальцах случайных обстоятельств, обреченный жить в среде чужих ее душе людей.
Жестоко?
А разве не жестоко, когда она рассказала о нашей дружбе подружке Оле из другой группы и они посмялись надо мной. Жестоко? Нет. Всего лишь плачу той же монетой.
Наверно, я виноват в том, что дружба наша прекратилась. Но и правда то, что человек получает в жизни то, что ему надо, что хотел получить. Значит от Юрки с Колькой и их кампании она получает то, что не могла получить, когда сидела за партой со мной.
Так пусть Людка, этот мой лучший друг, пусть продолжает искать себя, а мои дружеские и искренние и такие простые и незамысловатые чувства останутся со мной. И пусть моя неразделённая дружба останется со мной, в памяти. А она пусть остается с ними, а я пойду дальше.
Что – то Жан Жаком Руссо я увлекся в последнее время. Мне с ним интереснее будет, чем с Людкой. А ей интереснее не со мной, а с Юркой или с Колькой. Ну и пусть. Прощай Людка, прощай Дружба. Как хорошо с Руссо. Погружаюсь в тонкие нежные оттенки смыслов слов и глубины человеческой души и переживаний.
Но кому еще они доставляют радость, кроме меня? Я таких людей не знаю. Я одинок. Может потому, что нет рядом Людки?
Не оглянулась
Сегодня в автобусе встретил мою любовь.
Еду, смотрю на нее, такую стройную, красивую, яркую, и думаю, что я с удовольствием бы стал ее мужем несмотря на то, что она старше меня на целых девять лет.
Она, такая красивая, стройная и молодая, а, главное, умная.
К сожалению, она стояла спиной ко мне. А я все смотрел на нее, стоя у второй двери автобуса, смотрел и ждал, когда она обернется. Ждал, чтобы поздороваться и приветливо помахать рукой.
Как она вошла, я и не заметил. Наверно, где-то еще до переезда. И как это я не заметил, ведь она проходила рядом? Может, потому что народу много, а к входной двери автобуса я стоял спиной.
Тогда, видимо, и прошла.
А я только у самого переезда и заметил ее, когда в окне мелькнуло лицо знакомой официантки из ресторана, которая мне приветливо улыбнулась и которой я небрежно кивнул, тут же быстро отвернувшись.
Повернул голову и случайно взглянул вперед, на переднюю площадку автобуса.
Вот это да! Кого я вижу? Так это ж она! Моя первая, моя настоящая любовь. Любовь! Я узнал ее сразу, хотя не видел целых четыре года.
Забилось сердце. Бросило в жар.
Я стоял и смотрел. Я смотрел и ждал, Я ждал и все надеялся, что она обернется, моя любимая. Как же давно я ее не видел, не слышал ее голоса, напоминавшего мне всегда тихое и спокойное журчанье лесного ручейка, не видел ее всегда добрых и внимательных глаз.
Казалось, прошла целая вечность с последней нашей встречи, с прощального вечера. Я уже и в армии отслужил. И моя, с новой силой вспыхнувшая сейчас, здесь, в шуме и духоте автобуса любовь, сегодняшняя любовь к ней, совсем не та, что была раньше, самая настоящая, не та школьно-мальчишеская, больше похожая, наверно, на увлеченность, на первые волнения души.
Сегодня я люблю ее по – другому, сильно, по – настоящему, по – мужски.
Теперь я понимаю Бальзака, его страдания и его страсти.
И если бы я сейчас ехал не на работу, я бы точно доехал бы с ней до самого областного центра. И я обязательно бы с ней поговорил.
Мне так много хочется ей рассказать: о своей жизни, о службе в армии, о сегодняшней работе, о друзьях.
И я бы обязательно назначил бы ей свидание, не слушая никаких возражений, и, неважно, замужем она или нет, хотя мама писала мне, что не замужем. Но я все равно бы назначил свидание, все равно бы в театр пригласил бы. Неважно замужем она или нет. Это неважно абсолютно. Обязательно бы назначил свидание. А там и в любви бы, может быть, как-нибудь, очень красиво и романтично признался бы.
Конец ознакомительного фрагмента.