Шоу для богатых
Шрифт:
— Почему?
— Зная или даже догадываясь о том, насколько Койот ненавидит Стаса, он мог и заказать Крупени-на. Кстати, твой официант даст стопроцентную гарантию, что в ту ночь Чижов не отлучался из клуба?
— Ну-у…
— Вот и я о том же, — жестко произнес Голованов. — Не смог бы. Кстати, ты уже разговаривал со своими ребятами? Относительно Чижова.
— Все сделано, как ты просил.
— И что?
— Да в общем-то ничего хорошего. Какая-то внутренняя сжатость, наложенная на непонятную озлобленность, которая иной раз просто распирала его, видимо, в поисках выхода.
Цхиладзе вздохнул и, понимая, под какую
— Что-нибудь еще, командир?
— Да нет, пожалуй. До встречи.
Глава 11
Несколько удивленный тем, что его доставили не в отделение милиции, а сразу на Петровку, 38, а также тем, что допрашивать его будет не сопливый ментовской следок, а муровский волкодав Хмелев, в кабинет которого его и доставили, Серый, с неизгладимой тоской во взоре, рассматривал оконные переплеты, которые, кажется, поменяли на новые и более современные с тех пор, как он в последний раз побывал в этом кабинете. Не везло ему, бедолаге. По крайней мере, весь последний месяц, с тех самых пор, как на Москве нарисовался откинувшийся с зоны Ингуш. Его старый дружбан и подельник, с которым они много чего понатворили в российской столице, в свое время, конечно.
Пару недель назад едва ушел от группы захвата, когда прокололся на скачке, [2] проработку которого и подготовку он поручил двум бакланам, [3] хотя дело, казалось бы, было верное. Целую неделю не мог отдышаться, закопавшись в своей берлоге, и вот теперь, нате вам! Годика на три отпуск обеспечен, а то и на весь пятерик, это уж как тот же Хмелев дело повернет.
Серый стонал, зажав голову руками. — Господи! Я ж тебе ничего плохого не сделал, так и ты будь милосерден. Отведи беду от раба твоего грешного Виталия, отнеси его от зоны, как от чумы или холерного барака, позволь еще потопать лопаточками по травушке зеленой. но не со сворой сторожевой, а в подмосковном лесочке, будущей весной.
2
Скачок — квартирная кража.
3
Бакланы — в данном случае, молодые, неопытные воры.
Он бормотал еще что-то, заклиная Всевышнего о снисхождении, как вдруг распахнулась входная дверь и на пороге нарисовался подполковник Хмелев, при одном только упоминании о котором у профессиональных московских скокарей начинался кровавый понос. Кивнув Серому, как старому, доброму знакомому, которого он не видел десять лет с тех пор, как взял его, тепленького, на пороге квартиры, Хмелев прошел к своему столу, опустился в полукресло и уставился немигающим взглядом на Серого.
Молчал и Серый, не зная, как себя вести, при подобном поведении большого муровского начальства. Даже откашлялся в кулачок, будто у него в горле першило.
— Ну что, Виталий Андреевич, хреновато? — с долей участия в голосе осведомился Хмелев.
Серый на это только плечами пожал. Мол, тебя бы, волка муровского, в мою шкуру, ты бы тоже задумался о жизни своей дальнейшей.
— М-да, — согласился с ним Хмелев, в упор разглядывая арестованного. Причем, без какой-либо злости, и даже, кажется, с откровенным сожалением.
«Впрочем, оно и понятно», — сам про себя решил Серый и даже, кажется, духом воспрянул. Все-таки, не один год знакомы. Первый раз его Хмелев взял на скачке, когда еще простым опером на земле пахал. А теперь вон. И он уставился по-детски наивным взглядом на хозяина кабинета. Мол, хошь судом суди, хошь помилуй, весь в твоих руках.
И фортуна, кажется, впервые за последнее время повернулась к нему лицом.
— Так как же это ты умудрился так вляпаться, Виталий Андреевич? — жалостливо спросил Хмелев.
И снова Серый пожал плечами. Однако надо было что-то говорить, тем более, что Хмелев не давил на психику, и он негромко пробормотал:
— Черт попутал, гражданин начальник.
— Да какой я тебе начальник? — вроде бы как даже обиделся Хмелев. — Начальником у тебя будет кум на зоне, а я… Виктор Петрович, если не забыл, конечно.
При этих словах, которые несли в себе много обещающего, Серый невольно вскинул голову, и было видно, как по его лицу, уже немолодому, прошелся нервный тик.
Спросил, словно выдохнул:
— Надолго думаете меня?
— А сам-то как считаешь?
Серый угрюмо молчал, и Хмелев решил не тянуть более резину. Тот капкан, который он поставил на Серого, захлопнулся, и теперь надо было правильно повести игру.
— Ну, чего молчишь, как Александр Матросов на допросе? [4] Или боишься срок озвучить?
4
Тюремная шутка.
Серый поднял на Хмелева глаза. И в них плескались такая невысказанная боль и мольба о пощаде, что впору было и самому расплакаться.
— Вы же знаете, что еще один срок я не выдержу.
— Похоже, — согласился с ним Хмелев. — Но зачем, в таком случае, на скачок пошел?
— Говорю ж вам, черт попутал.
— Ну, на дьявола, положим, ты стрелки не переводи, — резонно заметил Хмелев, — а вот насчет твоего корефана, который намедни с зоны откинулся.
— Это кто же?
От удивленного возмущения у Серого даже рот приоткрылся, блеснув шпалерой металлических зубов.
— Ингуш! Слушок на Москве пошел, что он уже давно тебя на это дело подбивал.
Теперь уже возмущению Серого не было, казалось, предела.
— Меня?… Ингуш?… На скачок?
— Слушай, Серый! — повысил голос Хмелев. — Или ты кончай Ваньку валять, или передаю тебя сле-доку и пускай сам с тобой разбирается.
Угроза подействовала, и Хмелев жестко спросил:
— Ингуш у тебя был? Только давай без лапши на уши.
— Ну!
— Так вот я об этом и говорю! — обрадовался Хмелев. — И скачок этот.
— У нас другой разговор был.
— Не поверю.
— А ты поверь, Виктор Петрович. Сам знаешь, Серый боталом болтать не будет.
— И о чем толковали?
Серый откашлялся.
— Да, в общем-то, пустяшный разговор был, никчемный.
— Виталий Андреевич, голубь ты мой! — всплеснул руками Хмелев. — И ты думаешь, я поверю тому, что откинувшийся с зоны Ингуш пришел к тебе, чтобы просто ни о чем побазарить?!
— Ну-у, конечно, не то чтобы ни о чем, — закудахтал Серый, — но это вовсе не то, о чем вы думаете.