Шоу для завистницы
Шрифт:
Марина Константиновна вздрагивает от удивления. Наверное, она никогда и думать не думала, что мы с ней не только встретимся, но и я смогу разговаривать с ней в таком же тоне, в каком когда-то со мной говорила она.
— Не помогло… Смотри, какая ты агрессивная стала. Я тебя совсем другой помню.
— Забудьте!.. И еще, к нам едет помощь.
— Ты позвонила в милицию? — В глазах ее появляется ужас. — Они сказали, если я обращусь в милицию, моему Петру Васильевичу придет конец.
— Нет, это не милиция, это мои
Она вздрагивает от того, что звук режущего металл диска становится все отчетливее.
— Запомните, вы в квартире одна, — шепчу я ей прямо в ухо и отхожу в глубь коридора, под прикрытие высокого массивного шкафа.
Похоже, Найденов со своими телохранителями не успевает к нам на помощь.
Если их больше трех, то мне крышка. То есть ничем Марине Константиновне я помочь не смогу, а вот если двое — шанс есть. Особенно если один задержится возле Лавровой, а второй пойдет в комнаты. Мимо меня.
Глава семнадцатая
Как жаль, что у меня нет никакого оружия. Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы воспользоваться. Или для защиты, или для нападения.
Ага, вот и оно! Из-за шкафа, под прикрытием которого я стою, высовывается краешек гантели, которую я потихоньку вытаскиваю на свет.
Держать все время ее в руке будет трудновато, потому я осторожно опускаю ее на пол возле своей ноги.
Крак! — этот звук, кажется, раздается уже в самой квартире. По крайней мере дверь валится в коридор, но взломщики поддерживают ее, чтобы не упала на пол и не создала лишнего шума.
Правильно они все делают. Кто из соседей заинтересуется, у кого и что там пилят? Возможно, меняют дверь или производят еще какие-то работы по металлу, а вот грохот… Его звуком могут и заинтересоваться.
— Марина Константиновна! — слышу я нарочито сладкий мужской голос. — Что же вы, голубушка, двери гостям не открываете?
— Какие вы к черту гости! — возражает Лаврова, и я слышу резкий звук пощечины. И в самом деле, джентльменами этих людей не назовешь.
— Что-то вы осмелели без причины. Уж не ждете ли вы помощи откуда-нибудь со стороны? Арсений, проверь!
Похоже, их двое. Слышно, как хлопают двери ванной, туалета, шаги ведут к кухне, а потом «проверяющий» направляется в комнаты, где за одним из шкафов стою я, сжимая в руке гантель. Если он не зайдет сюда быстро, рука онемеет держать такую тяжесть.
— Да никого здесь нет! — громко говорит этот самый Арсений, но я слышу, как он осторожно продвигается в мою сторону.
Неужели он слышит, как я дышу? Или его интуиция подсказывает, что в квартире есть кто-то еще?
Вот сейчас он подойдет поближе… Я вдруг бессознательно присаживаюсь на корточки. Если он окажется выше, чем я ожидаю, или ниже, так я просто врежу ему гантелью по голени и таким образом обойдусь без смертоубийства.
— Марина Константиновна! — вдруг слышу я веселый мужской голос. — Вы никак дверь меняете?
Найденов! Зачем он так рискует? Разве ему недостаточно моего предупреждения, после которого нормальный человек не станет лезть на рожон?
Тот, который только что приближался ко мне, на цыпочках быстро возвращается обратно.
— Быстро ответь ему что-нибудь! — слышу я зловещий шепот того, кто постарше. — Пусть убирается!
— Все в порядке, Юрий Николаевич! — отвечает сообразительная Лаврова. — Представляете, повисла на одной петле. Проржавела, что ли. Пришлось мастеров вызывать…
— Вы не слышали, мои уже пришли? — продолжает допытываться «Юрий Николаевич».
— По-моему, нет, — с запозданием отвечает Марина Константиновна. Похоже, кто-то из мужчин «подбадривает» ее пистолетом. — Знаете, я возилась на кухне, а это окно у нас на другую сторону выходит…
Я выглядываю в коридор. В коридоре стоят двое мужчин. Они лишь чуть отступили от Лавровой, полагая, что если настырный сосед решит войти в квартиру, он не должен их видеть. По крайней мере их обоих, так что второй, видимо Арсений, стоит за выступом коридора, и его с лестничной клетки не видно.
Несмотря на всю напряженность момента, я продолжаю угрызаться совестью: зачем позвала себе на помощь людей, которые вынуждены неизвестно ради чего подставляться под пули?
Именно это заставляет меня выйти из укрытия и осторожно подкрасться к Арсению, который все свое внимание направил на то, о чем говорит с лестничной клетки так некстати появившийся сосед.
— Марина Константиновна, — опять ноет тот, — а вы не разрешите поставить у вас в коридоре мою сумку? Сдуру положил ключ на самое дно, и теперь неохота лезть. Лучше я пойду своих встречу.
— Пожалуйста, ставьте, — отзывается Лаврова, при этом Арсений направляет свой пистолет на дверной проем, в котором должен появиться Найденов.
Но я уже подобралась так близко, что бью-таки его гантелей по голове, чтобы тут же ее с грохотом выронить на пол. Тот, который держит на мушке мою бывшую свекровь, реагирует на звук, но я, придерживая оседающего на пол Арсения, прикрываюсь им как щитом.
В коридор врывается Вова, за ним следом Анатолий Викентьевич, для которых скрутить одного, пусть и вооруженного бандита — пара пустяков.
Я сказала — бандита? Оговорилась. Впрочем, тут же подобрать соответствующее определение я не могу. Ну а как назвать людей, которые врываются в чужую квартиру, предварительно срезав дверь с петель?
Мужчина постарше, тот, что увереннее распоряжался в квартире Лавровых, лежит на полу в наручниках, а Найденов задумчиво посматривает на дверь:
— Как же ее теперь приладить на место?
Он косит глазом на меня и на лежащего без движения Арсения.
— Чем это вы его, этим, что ли?