Шоу для завистницы
Шрифт:
— Что было дальше? — опять спрашивает следователь.
— А что было, этого я вам не скажу! — бычится Загоруйко. — Требую адвоката!
— Будет вам адвокат, — соглашается следователь, — но от своих прежних слов вы, надеюсь, не отказываетесь?
— Не отказываюсь.
— Тогда подпишите протокол.
Загоруйко пробегает глазами исписанные листы и размашисто подписывает.
— А мне, честно говоря, ваш рассказ и не очень-то нужен, — хмыкает Демидов. — Вот у меня имеется протокол, подписанный вашим телохранителем: о том,
— Что?! — вскрикивает Загоруйко и пытается даже вырвать бумагу из рук следователя. Тот, видно, нажал кнопку, так как в кабинет вбегают сразу двое милиционеров и заламывают руки разбушевавшемуся подозреваемому. Такие плечистые матадоры при разъяренном быке. — Эта кавказская морда посмела меня топить! Ну, он у меня получит. До суда не доживет!
— Надо будет протокол составить, что подозреваемый при свидетелях выкрикивал угрозы в адрес своего телохранителя, — говорит самому себе Демидов. Он чем-то доволен. — Мало ли что…
Глава двадцать седьмая
Сегодня я уложила сына и теперь решаю устроить самой себе разбор полетов. Посидеть — а точнее, полежать — на диване и спокойно обо всем случившемся со мной поразмышлять.
Все равно эти дни я толком не работаю. Как раз самое время разложить все по полочкам.
Но осуществить задуманное мне не удается — по телефону прорывается мой «парень» Найденов.
— Ань, давай встретимся, а то я уже чего-то соскучился.
Знал бы он, чем я занималась прошлой ночью! А как бы он тогда себя повел? Перестал мне звонить? Высказал все, что обо мне думает?
Приходится его этак нежно отшить.
— Устала, — говорю ему сущую правду, — ты даже не представляешь себе как! Давай встретимся через два дня? Я наконец попробую отоспаться. Ты ведь догадываешься, как выглядят женщины после недосыпа?
— Что такое, кто-то мешал тебе спать? — громко пугается он.
— Бессонница мешала, — вру я на голубом глазу. — Только глаза закрою — встает передо мной Алина…
Она и в самом деле все время у меня в мыслях, а об остальном знать ему не обязательно.
— Тебе надо бы сходить к врачу.
— Я сходила. Мне выписали снотворное. Попробую сегодня выпить и поспать.
Это тоже неправда. Я и так засну. У меня есть собственноручно разработанный аутотренинг, который действует безотказно.
— Как там мой тезка? — между тем спрашивает Михаил.
— Спит без задних ног! У него в детском саду было какое-то мероприятие: не то бег в мешках, не то еще какое-то соревнование — праздновали третью годовщину детского сада. Пошел спать даже без напоминания.
— Ну хорошо, два дня я подожду, — говорит Михаил, как капризный возлюбленный. А ведь между нами, кроме поцелуев, ничего не было! И я пока не решила, будет ли вообще, потому что… Бедный Найденов и не подозревает, какое важное событие произошло в моей жизни всего за одни сутки. Надо же, получается, что загадывать впрок никак нельзя. Мало ли что за это время может произойти. А уж за два дня…
Можно было бы мне оправдать свои действия просто: затмение нашло. После перенесенных испытаний. Встреча с родственниками бывшего мужа, воспоминания о нем самом… Но это будет неправдой.
Я встретила человека, похожего на него, мою первую любовь, и загорелась. Точнее, кое-где у меня загорелось. А иначе как можно объяснить столь стремительный роман, совсем, между прочим, не в моем стиле.
Прежде я не только сама так никогда не поступала, но не одобряла и подруг, которые с первой встречи укладывались в постель с мужчиной, едва успев узнать его имя. А одна моя приятельница вообще спросила имя мужчины, когда он уже был у двери. До того обходилась «солнышками», «рыбками» и «зайчиками».
У меня, пожалуй, одно оправдание есть. Я узнала не только имя-отчество, но и фамилию…
На самом деле Сергей Макаров на моего мужа вовсе не похож. И похожи у него даже не глаза, а взгляд. Может, Евгению Лаврову характер бы покруче, и он смог бы работать в ФСБ и вообще заниматься каким-нибудь мужским делом.
Пожалуй, с моей стороны никакая это не любовь, но то, что страсть может быть так неумолима, я прочувствовала на себе впервые.
Просто я взглянула на Сергея глазами женщины, которая видит мужчину совсем по-другому, чем все остальные. У нее особое зрение, ведь мужская красота Макарова проявляется в определенные минуты жизни, как переводная картинка… Только что ничего не было, и вот он, миг прозрения!..
Телефонный звонок заставляет меня вздрогнуть. Я смотрю на часы: половина одиннадцатого. Кому не спится? Оказывается, Кате.
— Слушай, можно мы с Димкой к тебе сейчас приедем? — просит она.
— Можно, — с некоторым удивлением отзываюсь я. Завтра в два часа дня у Кати самолет, и я даже обещала отвезти ее в аэропорт.
Через двадцать минут уже звонят в дверь, и в глазок я вижу Катю за руку с Димкой.
— А почему он у тебя так поздно не спит?
— Мы же не спортсмены, — ехидничает Катя, — если режим и соблюдаем, то не очень строго. Как люди творческие… Ничего, он сейчас заснет, видишь, глазки уже осоловели.
У моего сына в комнате стоит небольшой диванчик, который раскладывается в приличных размеров кровать. На нем время от времени Димка спит. Он так и называется — Димкин диванчик. Теперь ребенок будет на нем спать целую неделю. Катя уезжает со своей коллекцией в Европу.
Конечно, пока мы раскладываем диван, просыпается Мишка и страшно радуется присутствию друга.
— Но смотрите, если услышу шум, — начинаю с ходу угрожать я, — заберу Димку из детской, и он будет спать в моей спальне.