Шоу марионеток
Шрифт:
По ощутил укол волнения. Брэдшоу объясняла, что точкой перконтации также обозначают закодированный смысл, иносказательное или тайное значение предложения или фразы. Он поднял пакет с уликами.
– Все согласны, что это прислали потому, что мы не поняли первое сообщение?
Флинн помолчала и произнесла:
– Больше мы ничего не можем придумать.
– И на первых двух жертвах точно ничего не было? – спросил По.
– Нет, – ответил Рид. – Их проверили задним числом.
– А SCAS вызвали после второй жертвы, но уже после вскрытия?
Флинн кивнула.
– Так что будет
– С точки зрения логики я не стану с этим спорить, – согласилась Флинн. – Но что нам делать дальше?
– Думаю, нам следует еще раз взглянуть на грудь Майкла Джеймса, – сказал По. – На все слайды, а не только отдельные моменты. Но теперь мы походим вокруг да около, поищем нестандартный угол зрения.
Рука Брэдшоу взметнулась вверх.
– Метафорически, – добавил По, не сбиваясь с ритма. Ее рука снова опустилась.
Брэдшоу вывела на экран трехмерное изображение имени По, и все принялись изучать его.
– Это все, что у нас есть, Тилли? – спросил Рид.
Как и до этого, она показала им серию слайдов. Последний снимок был с более глубокого слоя – на нем были фрагменты ран, использовавшихся для написания слов «Вашингтон По». Эти порезы были такими глубокими, что задели ребра. Большинство других были не столь глубоки. Ни один из других слайдов, казалось, не предлагал ничего нового, и она вернулась к первому.
Минут пять никто не произносил ни слова, впитывая глазами спроецированное на стену изображение. Тилли открыла столько окон, сколько смогла разместить на простыне, и заполнила их разными снимками.
– Есть мнения? – спросила Флинн.
По так впился глазами в картинки, что они стали расплываться. Как и точка перконтации, верхние изображения были искажены огнем сильнее всех. Края ран были не такими резкими, как на снимках из более глубокого слоя тела.
Брэдшоу вывела на экран еще несколько картинок. Новые изображения отличались от тех, что они видели раньше. Огонь не успел проникнуть так глубоко, и раны, которые Брэдшоу показывала на простыне, были еще четче. Тоньше и точнее.
По наклонился вперед, прищурился, вглядываясь в одно из изображений, и сказал:
– Это мне кажется или эти буквы выглядят по-другому?
Брэдшоу ответила первой:
– Ты прав, По! Наклон у букв не соответствует. И расстояние тоже. – Она словно из ниоткуда достала лазерную указку и направила ее на простыню. – Я изучала судебный почерк и думаю, что вторая и третья буквы в слове «Вашингтон» и первая в слове «По» были написаны левой рукой. Разница в интервалах также предполагает, что их написали прежде, чем вписать буквы с наклоном правой рукой.
– Стеф, – сказал По, – это твое расследование. Что думаешь?
Флинн встала и подошла к импровизированному экрану. Она провела пальцами по этим трем буквам, затем повернулась и сказала:
– Я думаю, вы оба правы. Кажется, эти три буквы и вправду отличаются, и я думаю, они действительно что-то значат. К сожалению, они нам не сильно помогут.
Глава 15
По ощутил себя словно сдувшийся мяч. Он молча ждал, пока Флинн объяснит.
– Это анаграмма, – сказала она.
По никогда не был силен в словесных головоломках; его склад ума был скорее гуманитарным, чем аналитическим. Рид в этом был еще хуже его, что удивительно для человека со столь богатым словарным запасом. Брэдшоу, вероятно, могла разгадывать анаграммы, одновременно решая сложные уравнения.
Но даже По сумел бы найти решение для задачи из трех букв.
Флинн не дала ему времени на раздумья.
– Это «Шап» [19] , – сказала она. – Вот почему буквы отличаются. Это было сделано нарочно, чтобы мы гарантированно пришли к нужному Вашингтону По.
19
В оригинале это четыре буквы: Washington Poe – Shap.
По тут же задумался; он знал кое-что, чего не знала Флинн.
– Ты когда-нибудь гуглила свое имя, Стеф?
Флинн слегка покраснела и ответила, что нет.
«Да, гуглила», – подумал он. Все так делают.
По сам был из тех, кому откровенно плевать, что думают о нем люди, но даже он гуглил. Когда Пейтон Уильямс умер и кто-то – почти наверняка заместитель директора Хэнсон – слил имя По прессе, он держался подальше от интернета, пока журналисты клеймили его линчевателем. Честно говоря, это было несложно; к тому времени он уже был отстранен от работы и жил в Хердвик-Крофте, где праздный серфинг по сети был невозможен. Но любопытство – забавная штука. Однажды вечером он сидел в баре в «Шап-Уэллсе» и, воспользовавшись бесплатным вайфаем, набрал свое имя в Google.
Он сделал это впервые.
Результаты его поразили. Такая волна злобы в его адрес была довольно странной. Пейтон Уильямс похитил и убил двух женщин, чуть не убил третью, и все же в глазах некоторых людей По был плохим парнем. Он подумал о старых добрых временах, когда иметь твердое мнение по темам, о которых ничего не знаешь, считалось неприличным. Но факты больше не имели значения. Популизм и фальшивые новости, похоже, превратили половину населения в безмозглых троллей.
Но… еще одна вещь, которую он узнал из поиска в Google: что у него есть лишь один полный тезка – американский политик из Джорджии, да и тот умер в 1876 году.
По был уверен, что должны быть и другие, но сомневался, что Гэмблу понадобились бы его имя и местонахождение, чтобы понять, какого Вашингтона По имел в виду Сжигатель. По представил себе, как детективы в Камбрии – а с некоторыми он работал годами, говорят: «А, этот Вашингтон По. Ну, раз упомянут Шап, теперь понятно, о ком это он».
По объяснил, что других Вашингтонов По не существует, но Флинн это, похоже, не убедило.
– Слишком много совпадений, – сказала она. – И Сжигатель не обязательно в курсе, что в интернете есть лишь один такой парень.