Шоу Питти Трешера, или несчастная судьба красотки на выданье
Шрифт:
И только сейчас, когда Инга начала соображать более-менее нормально. Посыпались вопросы. Зачем БД защищает меня? Я тут единственная женщина не считая свиноматки? Вопросы множились быстрее, чем размер катящегося снежного кома. Лавину размышлений остановил выкрик БД:
– Босс!
Перед Ингой стоял букентавр. Бычье тело, на месте шеи которого размещался человеческий торс. На округлом лице блестел металл. Кольцо в носу, проколотые брови, переносица, сочленения колечек в губах, тоннели в ушах, звенящие кольца на рогах, пирсинг пупка и сосков в виде тянущихся цепочек. На черной звериной спине перевешивался
– Я еще не догавкался с ним, - пробасил Босс.
– Зачем притащил её?
– Так Босс, откормить же надо по любому, ёп.
– По пути эту шкирлу никто не попортил?
– Чтоб мне еще глубже провалиться, Босс, нет!
– Глубже некуда уже, малёк, мы на самом Дне. Ладно, веди к нему. Я пока соображу, что предложить живодёру. Хочу её всю.
– От взгляда Босса Ингу покоробило и тот довольно хмыкнув, застучал копытами, открывая широкий проём в комнату.
– Ну-с, заходи, кокотка ты наша. Познакомься со вторым твоим возможным хозяином.
Инга сглотнула ком в горле, заходить ей совершенно не хотелось. Интуиция кричала, там её ждут ужасы, после которых она не уснёт никогда.
– Двигай давай, ёп, - БД толкнул оцепеневшее тело.
Оживший кошмар продолжался.
Комната походила на лабораторию. Столы буквой "П" обнимали стены. Колбы, мензурки, постоянно что-то гремело, кипело и булькало.
– А, БД, чего припёрся? А её на кой штырь приволок? Пожрать захотела?
– бесцветно проговорил толстяк.
Кроме грязно-серого халата нараспашку на нём больше ничего не было, он метался от одного стола к другому, болтая своим концом из стороны в сторону. Воспитанная Инга поначалу рефлекторно отвела взгляд, и увидала на столе человеческую голову.
– Олег, - без удивления, бестолково пискнула она.
Пустые глазницы бывшего женишка смотрели на неё сквозь стеклянное ведерко.
– Ёп, а твоего хахаля быстро поделили.
Инга была уверена, что заплачет. Не заплакала. Вся соленоватая водица давно вытекла из организма; слёзные железы закупорились пробками от бутылок "Бессилие" и "Разбитость".
– Гер, ну так чего, ёп, шавать сварганешь или как?
Толстяк подошел к Инге и начал щупать её взглядом. Он до-олго и молча таращился на лицо девушки, её тело, её реакцию.
– Это Герофил.
– БД заколебала тишина.
– Местный аптекарь. Без него тут все подохли бы. Если в кратце, единственной питательной дрянью в этой дыре являются местные слизни и личинки ползающие тут повсюду. У Гера есть свой тайный рецепт готовки этих тварей. Короче, мы тут трескаем желе "слякоть" как мы говорим, и пьём брагу "слизняга". Вкус препоганый, но дрянь калорийная, так что протянуть можно.
Несмотря на хвалебный трёп БД Инга чувствовала, что нависающая над ней фигура отнюдь не местный добродетель. Да, он даёт еду, но что требует в уплату? Без сомнений больной ублюдок буравящий меня взглядом психопат каких поискать. Столы заставлены мертвой плотью, ведрами крови. Да доктор Франкенштейн по сравнению с ним божий одуванчик.
Какой-то безносый карлик в ошейнике вертелся вокруг, высунув язык и дыша как собака. Недомерок, запустил
У Герофила были химерные черты лица, острые скулы, заостренный птичий нос, остроконечные уши; щеки и губы, словно высеченные из камня. Серого камня, Герофил был альбиносом. Болты алых глаз расширялись и сужались, вновь и вновь. Не человек, а горгулья.
– Хочешь есть?
– заговорил Герофил.
– Хоч-чу.
Бледным пальцем Инге указали на полупустой аквариум с личинками. Белая масса копошилась, пульсировала и содрогалась. Герофил небрежно кинул Инге покореженную жестяную кружку и сказал:
– Собери.
Ну да, а на что ты рассчитывала? Что тебе курицу с пармезаном предложат или суп Буйабес? Нет любезная, - трупные или какие это там черви - вот Ваша трапеза.
С трясущейся в руке кружкой Инга направилась к аквариуму. Занесла руку над корчащимися друг на друге личинками, - "думай о жареной картошке", - повторяла она себе как молитву. Задержав дыхание, девичья рука зачерпнула пол кружки.
– На стол поставь, - командовала горгулья.
Вытянув подальше от себя руку, будто держа гранату, Инга справилась с заданием. Герофил грубо оттолкнул её от стола, высыпал слизней в колбу, залил их красной жидкостью (скорее всего кровью); крутя, тряся, взбалтывая стаканы и мензурки, альбинос косил под бармена, только разве что не подбрасывал ничего в воздух. Когда зелёный дымок рассеялся, и смесь превратилась в подобие желе, он высыпал это в ту же грязную жестяную кружку и вручил Инге.
– Кушай на здоровье, - сардонически сказал Герофил.
"Слякоть", - уже запомнила название Инга. Я это съем? А что остаётся?
– Слыш, ёп, а она от первой дозы того, не?
– Не ссы, я разбодяжил больше обычного. Трип понятно накатит, но башнесрыва не будет.
Инга зажмурилась, ткнулась носом в кружку. Ничем не пахло.
– Запах я убил, чтоб не стошнило, - добавил Герофил.
Пятнадцать минут. Пятнадцать минут Инга стояла и приканчивала "слякоть", а БД и Гер трепались. Всё это время в ушах у Инги гулко звенело, поэтому она не знала, о чём перетирали БД и Гер. Если бы знала, сломалась окончательно. Говорили о самой Инге. О том, что Герофил с ней сделает. Какие опыты на ней поставит. Какие кусочки отрежет в первую очередь, какие во вторую, а какие в последнею.
– И чё, даже не попользуешь её сперва, ёп?
– удивился БД.
Герофил скорчил гримасу.
– Это Рогач половой гигант. А я привык кончать от работы.
– Ну, ясно, чё, - пожал плечами БД.
– Сам то, что не натянул её до сих пор?
– Ёп, так кто ж меня из кастратов выписал? Да и Босс за испорченный товар амбец мне устроит, плавали, знаем.
Дорога обратно в камеру для Инги казалась сном, дурманом. Тело неожиданно расслабилось, глаза стреляли во всё что движется. Зелёные слоны вели на поводке мутантов. На слизнепой идут, - подумала Инга. Стены превратились в прыщавые лица, воспаленные бугорки лопались сменяясь кратерами. Неоновое небо выгибалось, разноцветные кляксы-зонтики крутились над Ингой. Пол устелили коврами личинок.