Шоу Шанс. Императрица
Шрифт:
— Я же предупреждал, Мещерская. Давай без фанатизма. Потихонечку, полегонечку. Как рыбку ловят. Ловила когда-нибудь рыбу?
— Только в мутной воде, — пропыхтела журналистка. Она все же нашла способ совладать с тяжеленным контейнером. Между ним и стеной был небольшой зазор, в который она ввинтилась, уперлась спиной и, таки, сдвинула его с места.
Дальше подхватил Артур и, почти играючи, вытянул его наружу.
— Там что, булыжники? — тяжело дыша, спросила Оля, вылезая из пролома, — почему такой тяжелый?
— Потому что в свинце. Чтобы сканеры не обнаружили. Этот тайник еще при старом Императоре закладывался, на всякий случай. Вот случай и наступил.
Для того, чтобы открыть любой армейский контейнер, хватало чипа спецподразделения и стандартного кода. Но у этого не было пластины с замком, вместо него — полукруглая выемка.
— Сунь туда пальчик, — ласково попросил министр, улыбаясь крокодильей улыбкой.
— Я? А почему не ты?
— А потому, что не по моему ключу этот замочек, — интонация была такой двусмысленной, что Оля почувствовала жар в кончиках ушей, — контейнер открывается, только если со спецурой лицо, подлежащее защите по приоритету А. Во избежание бунта и попытки переворота.
Оля послушно выполнила нужное действие, не ожидая ничего плохого, и громко вскрикнула от весьма болезненного укола.
— Черт. Он мне реально палец порезал!
— Извини. Забыл предупредить, там анализатор древний, такие четверть века назад были. Давай подую — и все пройдет.
— Дуй! — мстительно сказала Оля, сунув ему под нос палец. На самом деле это оказалось, скорее, смешно, чем больно: с кнопкой было хуже… Но министр на полном серьезе взял ее руку и тихонько подул.
— У кошки боли, у собаки боли, а у Ее Императорского Величества заживи…
Оля закрыла глаза. Большой палец Артура ласково гладил ее ладошку. А самые кончики пальцев почувствовали прикосновение чего-то теплого и мягкого. Оля не сразу сообразила, что министр целует ее пальцы. Осторожно, бережно, почти не прикасаясь. Это было волшебно… Но совершенно не ко времени.
— Зачем мучить кошку? — спросила она, разрушая сказку.
— Не знаю. Это старый заговор от боли. За подробностями к моему сыну — он у меня любитель древности, собирает такие штуки чуть не с пеленок.
— У тебя есть сын? А он большой? Сколько ему лет? — заинтересовалась Оля.
Артур вздохнул, выпустил ее руку и занялся контейнером, не глядя на девушку.
— Он старше тебя, Оля. Военный. Офицер.
— Это плохо, — вздохнула девушка, — что военный.
— Почему? — удивился Артур.
— Потому что мне теперь придется бояться за двоих, — просто ответила Ольга и улыбнулась его обалдевшим глазам.
Контейнер, наконец, издал долгожданный щелчок. Артур сноровисто развалил его на две половины и азартно потер руки:
— Вот это дело! Вот теперь воюем!
Внутри был… подарок на новый год от Деда Мороза какому-нибудь крепко двинутому террористу: четыре короткоствольных автомата, несколько очень мощных пистолетов под крупный калибр, две коробки грамотно законсервированных гранат — взрыватели отдельно, и еще что-то, что Оля не смогла опознать, но по тому, как загорелись глаза безопасника, это было ОЧЕНЬ круто.
— А парализаторы?
— Такого добра сюда не закладывали. Предполагается, что, если ты вскрыл этот тайник, значит дело — швах, и «гуманное» оружие применять уже поздно, нужно стрелять на поражение.
Артур объяснял, а пальцы его уже предельно осторожно, но очень быстро распаковывали коробки и собирали устройство, которое было незнакомо девушке. Она бросила ему вопросительный взгляд и получила обстоятельный ответ:
— Это мины — сигналки, срабатывают от натяжения. На все двери и окна, конечно, не хватит, но закроем самые здоровые, будем знать, если пойдут табуном. Не сиди, давай покажу, как стволы заряжать.
— Я умею, — тихо отозвалась Оля, — у нас в детдоме была военная подготовка. Я даже с завязанными глазами умею.
— С завязанными — не нужно, — качнул головой Артур, — а стрелять? Тоже умеешь?
— «Мастера» в 14 лет выбила.
— Хм! Ты тоже полна сюрпризов. А — сможешь? Не по мишени?
— Пока не знаю, — пожала плечами Оля, — сам понимаешь, не приходилось.
— Значит, заодно и узнаешь.
— А если не смогу?
— Не критично. Нам продержаться всего пару часов, потом подойдет подкрепление.
— Откуда знаешь?
— Приказ есть. Ты здесь одноразовых пластиковых стаканчиков не видела? Тащи сюда все, что есть.
Артур не стал говорить девушке о том, что приказ-приказом, но у хвостатого тоже могли быть скрытые резервы, и кланы нельзя было сбрасывать со счетов — кто знает, на чью сторону они встанут. Нет, на чью — понятно, того, кто предложит больше. Но он не мог предложить им корону. Потому что корона принадлежала этой полноватой, смешливой и очень собранной девушке с каштановыми волосами, доброй улыбкой и колоссальной волей. Она не позволила набросить на себя ментальную маску, выдержала то, что, когда-то, сломало самого Артура. Конечно, в основном, тут сработала ее уникальная кровь… Та самая кровь, из-за которой, в свое время, уничтожили почти всю ее семью. Но это не умаляло того, что она сделала. В душе Артур уже принес ей присягу, и второй раз нарушать ее не собирался. Первый обошелся ему слишком дорого.
— Ну что, помолимся и коптеры в воздух? — спросил Борис.
— Помолимся, — кивнул Кир, — но коптеры не трогаем. Площадки нам не дадут, а сесть там негде.
— Делов-то, на леерах спрыгнем.
— Ага, и пока мы заходим на цель и болтаемся на этих веревочках как цирковые обезьяны, нас химики нашинкуют соломкой.
— Но ты ведь уже все продумал, — дождавшись его кивка, Борис обвел альбатросов внимательным взглядом. Все были готовы. К чему? Странный вопрос. Да ко всему! — Говори, аналитик. Мы слушаем очень внимательно.