Шоу Уродов

Смит Брайан

Несмотря на это, паника возросла, когда она легонько рукой сдавила его горло. Ярость, пылающая в глазах Джинкс, не оставляла сомнений в ее мотивах, но она не стала усиливать хватку, видимо решив, что достаточно и такого метода устрашения, чтобы держать его под контролем.

– Я серьезно, Майк. Не смей меня осуждать.
– Ее голос был удивительно спокойным, учитывая гнев, который она едва сдерживала.
– Ты здесь только одну ночь, Майк. Всего одну. – Джинкс сильнее сжала его горло, видимо, акцентируя внимание парня на этом.
–

Я здесь уже много лет. Представь себе это, Майк. Представь, что тебе придется проходить через то, через что ты прошел сегодня, еще несколько сотен раз.

Плечи Майка опустились, и он отвел взгляд.

– Я понял. А теперь, пожалуйста, отпусти меня.

– Ты действительно понял, Майк? Потому что я хочу, чтобы ты серьезно обдумал то, что я только что сказала. Поставь себя на мое место. Как ты думаешь, стал бы ты церемонится после стольких лет пыток и унижений?

– Я не знаю.

Джинкс убрала руку с его горла.

– Черта с два ты не знаешь. Ты бы был готов на все, чтобы положить этому конец. Так же, как и я готова на все.
– Она вздохнула, с грустью глядя на него.
– Я не плохой человек. Правда. Но это существование ожесточило меня. Мне жаль, что ты не знал меня раньше. Не знал меня настоящую.

Она вернулась в центр управления и с устало опустилась в кожаное вращающееся кресло.

Майк кашлянул и осторожно потер горло. Она не причинила ему боли, хотя очень эффективно дала понять, как сильно может его ранить, если захочет. Он все еще боялся ее. Возможно, даже больше, чем раньше. И все же... в ее словах была правда. Он мог понять ее.

Парень направился к командному центру, обошел подвязанную на цепях свергнутую королеву капсулы и остановился в нескольких футах от вращающегося кресла.

– И что теперь?
– спросил он.

– Мы дождемся подходящего момента и войдем в Ничто.

– В...
– он покачал головой в замешательстве.
– Прости... как ты назвала то, куда мы должны попасть?

– Именно так, как ты это слышал. Помнишь то место, откуда я тебя вызволила? Уроды называют его Ничто.

– Хм. Странно. В любом случае... как я могу помочь тебе? Я не знаю... ничего о... Ничто.

Джинкс грустно улыбнулась.

– Ты никак не можешь помочь мне. Боюсь, что в данный момент ты просто участвуешь в этом.

Майк нахмурился.

– Какова была истинная причина моего сопровождения тебя в капсулу, Джинкс? Для чего ты меня сюда притащила?

– Ты был отвлекающим маневром.
– Она посмотрела на Шейлу.
– Я не думала, что это необходимо, но Иеремия настоял. Учитывая то, как все прошло, я думаю, что в конце концов, его идея сработала.

Майк проследил за ее взглядом на Шейлу.

– Зачем ты оставила ее в живых? Почему бы проще не убить ее?

– Сначала я думала, что лучше будет оставить ее в живых, на случай, если у нее есть информация, которая нам понадобится.
– Она слегка улыбнулась.
– Но эта сучка не выдаст свои секреты даже под

пытками, как я уже поняла.

Взгляд Майка на мгновение задержался на избитом лице Шейлы.

– Учитывая, что ты с ней сделала, можно назвать пытками.

– Она получила по заслугам.

Майк слишком хорошо помнил, как Шейла била его током, чтобы спорить с этим. Тем не менее, чисто по-человечески ему было жаль ее. Он указал на свой сломанный нос и сказал:

– Я тоже это заслужил?

– Конечно, нет, - вздохнула Джинкс.
– И мне жаль, что пришлось избить тебя. Но мне нужно было убедить ее в своей преданности. Она бы сразу просекла халтуру.

– Ой, да ладно.

Джинкс предпочла ничего не отвечать на это, и ее молчание Майк счел признанием вины. Он решил не продолжать бесполезный разговор, переключившись на прослушивание радио.

Диджей вещал из динамика:

– ...Ах, да. Это были Ramones и их вечная классика "Бей сопляка".
– Горловой смех диджея прозвучал в кабине как грохот товарного состава.
– А вот еще одна старая добрая песня, которую, я уверен, вы все найдете уместной в этот славный вечер Ассимиляции.

Диджей назвал трек, иначе Майк вряд ли бы догадался, кто исполнитель песни. Это была "Твое милое личико отправляется в ад" The Stooges.

– Хм...
– Майк потер подбородок и снова посмотрел на Шейлу, прежде чем переключить свое внимание на Джинкс.

– Интересный выбор песни. Даже жутковато. Откуда, черт возьми, вещает это радио "Эфир"?

– Из Ничто.

Майк покачал головой.

– У уродов есть радиостанция. Хм... Что насчет кабельного телевидения? Эй, да, наверняка у них есть круглосуточная станция пыток, верно?
– Он усмехнулся.
– Или канал со снафф-видео. – Подражая голосу диджея, он продекламировал: - Смотрите Снафф-ТВ! Там только смерть, все время!

Майк рассмеялся. Это был защитный рефлекс, который оберегал его разум от полного помешательства. Джинкс, однако, не поддержала его ерничество, даже не улыбнувшись. Он уже собирался пошутить по поводу отсутствия у нее чувства юмора, когда на самом большом видеоэкране появилось изображение, от которого у него перехватило дыхание.

Джинкс повернулась в кресле к колонне видеоэкранов. Она даже не вздрогнула при виде раздутого, жуткого лица Иеремии, которое на видеоэкране выглядело еще отвратительнее, чем вживую.

Урод сидел на кровати в своем трейлере и, судя по углу наклона головы, смотрел в точку, расположенную высоко на стене, ближе к потолку. Майк хорошо рассмотрел этот потолок во время секса с Джинкс в его жилище, и не мог припомнить, чтобы там было что-то хотя бы смутно напоминающее камеру. Хотя отсутствие таковой мало что значило, учитывая странные, органические технологии этих монстров. Камера могла быть размером с пылинку.

Уголки рта старого урода дрогнули. Возможно, в улыбке. Затем через невидимый динамик зазвучал его хриплый, искаженный голос: