Шоумен. Ментовские оборотни
Шрифт:
– И немножечко въехал в «Мерседес», – закончил хмуро милиционер.
– Охо-хо! Наша милиция всё видит и всё знает! – подобострастно захихикал водитель. – Но всё уже улажено, ни у кого ни к кому никаких претензий …
– Кроме того, что он удрать хотел! – ткнул палкой в направлении Брусникина милиционер. – Платить не хочет, да? С места происшествия скрывается?
Он вдруг отчего-то так озлобился, что в одно мгновение откуда-то в его руках оказались наручники.
– Я хочу! И даже очень! Платить, в смысле! – поспешно сообщил Брусникин, вдруг обнаруживший, что свадьба
– Под какой такой венец? – мрачно глянул страж закона.
– А у него свадьба сегодня! – сообщил водитель голосом таким медовым, что хоть на хлеб его намазывай.
При этих словах водитель вдруг зачем-то пожал руку старшему сержанту, и Миша Брусникин только в последний момент узрел в милицейской руке стодолларовую бумажку, которую старший сержант незамедлительно спрятал в карман.
– Так это другое дело – если свадьба! – убеждённо сказал служивый. – Тут я просто не имею права, как говорится, воспрепятствовать и вовсе даже счастья вам желаю, – козырнул, развернулся и пошёл прочь, оставляя на свободе не на шутку перетрусившего Мишу.
Водитель покровительственно похлопал Мишу по плечу и сказал деловито:
– Я ему пятьсот баксов отвалил, чтобы тебя отмазать. Потом отдашь.
Миша, который видел, что долларов на самом дело было всего лишь сто, вскипел от подобной наглости, но выпустить пар не успел, потому что водила был начеку и всю Мишину ярость погасил всего одним вопросом, озвученным им с видом озабоченно-деловитым:
– Мы не опаздываем?
А они уже действительно опаздывали. И Миша безропотно сел в покорёженную «Ладу», оставив на потом разбирательство со своим не в меру ушлым собеседником. Брусникин уже пребывал в состоянии лёгкой невменяемости. Он даже ещё не доехал до своей невесты, а с ним столько всякого разного уже случилось, и ещё он всем вокруг был должен кучу денег, только не хотелось сейчас об этом думать.
* * *
В подробности сценария предстоящего розыгрыша невеста Клава была нами посвящена в самых общих чертах, поэтому и для неё появление Миши Брусникина в столь плачевном состоянии оказалось настоящим сюрпризом, и изумление Клавы было очень естественным, такое не сыграешь.
– Эт-то ш-ш-тооо?!! – округлила глаза нарядная невеста, обозревая костюм помятого и приобретшего бомжеватый вид незадачливого женишка.
– Клава! – нервно сказал Брусникин. – Не время сейчас! Мы опаздываем! Надо ехать! Где все?
– Уже уехали! Ждут в загсе! – соврала Клава, как мы её учили.
Мы намеренно вывели из игры многочисленных родственников и друзей брачующихся, чтобы оставить молодожёнов один на один с созданными нами для них проблемами.
Увидев побитый свадебный автомобиль с чумазой куклой на капоте, Клава не выдержала и расхохоталась, оценив, по-видимому, комичность нашей задумки, но со стороны это выглядело как истерика изнервничавшейся невесты, и бедный Миша даже стал успокаивать свою ненаглядную Клаву. Ему было нелегко сейчас, ведь он ещё носил в себе эту ужасную тайну про отобранные деньги, приготовленные для оплаты ресторана, но все эти ужасы он откладывал на потом, предпочитая разбираться с неприятностями по мере их поступления.
У здания загса Мишу Брусникина поджидал очередной неприятный сюрприз. Хотя правильнее будет сказать, что до загса молодожёны даже не доехали. Их туда просто не пустили. Гаишник тормознул машину метров за двести до вожделенных дверей. И вообще прорваться к загсу не было совершенно никакой возможности, потому что, кроме гаишника, доступ к зданию преграждала цепочка милицейского оцепления.
– У нас свадьба! – нервно крикнул в открытое окошко Миша Брусникин и выразительно показал на часы.
– Мне хоть свадьба, хоть похороны, – сказал равнодушно инспектор. – Не положено!
– Да как же не положено! – всё ещё не осознавал размеров надвигавшейся катастрофы Брусникин. – Нам назначено! Можете даже в загсе спросить!
– Щас! – равнодушно сказал служивый и отвернулся.
– Вы не имеете права! – взвился Миша. – Где ваш начальник?
Вот говорят: не буди лихо, пока оно тихо. Зачем про начальника упомянул? Только ещё хуже получилось.
Из-за милицейского оцепления вдруг смерчем вылетел неприметного вида человечек в штатском и с рацией в руке, и его появление тотчас превратило гаишника в статую, да и все служивые вокруг тоже как-то подобрались.
– Что за шум?!! – прошипел человек в штатском с таким страшным выражением лица, что им можно было бы пугать не только маленьких детей, но и трудновоспитуемых подростков.
– Ттаааварищ мамайор! – очень натурально испугался гаишник. – Туут я-яа ааастанавил …
А майор уже и сам увидел.
– Кто такие? – спросил он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Это как если бы партизаны в лесу встретили незнакомых людей. Что им ни ответь – всё равно пустят в расход.
– У нас свадьба, – испуганно вякнул Миша Брусникин.
– Где? – хищно глянул по сторонам человек в штатском, будто примеряясь, где было бы удобнее расстрелять этих чёртовых лазутчиков.
Брусникин неуверенно указал направление куда-то поверх фуражек милицейского оцепления.
– До свидания! – хмуро сказал человек в штатском. – Завтра приезжайте!
– Да как же завтра! – взмолился Миша. – У нас свадьба! Сегодня!
– А у нас мероприятие! Государственной важности! И тоже сегодня! – сообщил человек в штатском. – Людей там видите? Закладка камня на месте будущего памятника российско-гондурасской дружбы.
– Не гондурасской, а гватемальской, – поправил кто-то из оцепления.
– Да какая, на хрен, разница! – махнул рукой человек в штатском. – Главное, что президент приехал …
– Наш?! – благоговейно обмер Миша.
– Не наш, а ихний, – сказал человек в штатском. – А всё равно – ответственность и меры безопасности!
– А долго ещё? – безнадёжно осведомился Брусникин.
Ему никто не ответил. Ежу понятно – государственная тайна. И ещё понятно, что свадьбе не бывать.
Клава вышла из машины, чтобы получше рассмотреть президента дружественной страны, вставшего на пути Клавы к семейному счастью.