Шоумен. Министерство мокрых дел
Шрифт:
Ласунский ждал. У него был умный взгляд. И очень холодный. Хотелось поёжиться, когда он на тебя смотрел. Но взгляд этот пришлось выдержать. Известные дела. Удав и кролик. Что-то вроде гипноза. Но мне кроликом быть не хотелось.
– У нас сногсшибательный сюжет, – сказал я. – Женщина хранит свои золотые безделушки в индивидуальном сейфе. Безделушки так себе, копеечное дело. В один из дней она, открыв сейф, обнаруживает что-то необычное.
По глазам банкира я видел, что ему этот сюжет совсем не нравится. Потому что "нечто необычное,
– В общем, там, среди знакомых женщине побрякушек, обнаруживается сумасшедшей стоимости колье.
– Колье? – не поверил Ласунский.
Я сделал паузу, чтобы он смог всё это переварить. Справился он быстро.
– Муж этой дамы решил сделать супруге подарок. Но просто так подарить – слишком банально. И вот он решил её разыграть.
В глазах Ласунского читался вопрос.
– Сейф находится в вашем банке. Поэтому я к вам и пришёл.
С Ласунским случилась какая-то перемена. Как будто он начал оттаивать. До этой вот секунды ждал, когда у него начнут просить денег, и вдруг выяснилось, что о деньгах никто не говорит. Неактуальная тема. Совсем о другом речь.
– Сейф – в нашем банке? – переспросил он.
– Да.
Я его озадачил, было видно. И надо было его дожимать, пока он самостоятельно не дозрел до какого-нибудь конкретного ответа.
– Это будет суперсюжет, – сказал я. – Украшение нашей коллекции. Потому что разыграть человека, одновременно делая его счастливым – это высший пилотаж, согласитесь.
Он был хорошим банкиром, Ласунский. Умел прекрасно считать. И пока я пытался заговорить ему зубы, он всё взвесил. Выяснилось, что я действительно пришёл не за деньгами. И вчерашний нажим Дёмина оказался просто пшиком. Потому что то, что говорил Дёмин, на самом деле было совсем нестрашным. Съёмки? С участием банка? Хотели посоветоваться, чтобы не нанести ущерба репутации банка? Какая чушь! Всё оказалось блефом.
Ребятам надо попасть в конкретный банк для проведения съёмок с участием конкретного человека. Их вчерашние плохо скрытые угрозы – пустой звук. И если им ответить отказом … Просто не позволить проводить съемку …
– Я готов вам помочь, – сказал Ласунский.
Я воззрился на него. До этой секунды не был уверен, что всё сложится благополучно.
Сейчас в его взгляде не осталось и следа недавней отстранённости и не было холода.
– Согласуйте с начальником службы безопасности. Если у него не будет возражений – пожалуйста.
Или это завуалированная форма отказа? Откажет не Ласунский, а один из его подчинённых, а Ласунский потом просто сошлётся на мнение начальника службы безопасности? Не угадать.
– Спасибо, – сказал я.
Ласунский только кивнул в ответ.
– Вам в кабинет номер два. Я предупрежу о вашем приходе.
Снял телефонную трубку с аппарата.
* * *
Начальник службы безопасности оказался преотличнейшим мужиком. С первой секунды, едва только я его увидел, сложилось впечатление, что мы с ним знакомы лет этак двадцать, и все двадцать лет, несмотря на разницу в возрасте, ходим в закадычных друзьях.
– Колодин? – расцвёл он и развёл руки для объятий. – Евгений Иванович?
За те полторы минуты, которые я шёл к кабинету номер два, Ласунский успел позвонить своему подчинённому.
– А я только вчера смотрел вашу программу! У меня и кассета дома есть. Лучшие выпуски вашей "Вот так истории!".
Он лучился счастьем, и невозможно было не поверить в искренность его чувств.
– Значит, снимать будете? У нас?
Я даже не успел ответить.
– А как вы вообще снимаете? Неужели никто не догадывается?
– За всё время – никто.
– Ну, понятно, зеркала там всякие, то да сё … И всё равно здорово! Но обижаются, наверное, да?
– Очень редко.
– Неужели?
Во взгляде моего собеседника заискрилось добродушное недоверие.
– Мы ведь разыгрываем не просто так, первого попавшегося. Нам письма присылают, предлагают разыграть кого-нибудь из близких людей. Родственника, к примеру. Или товарища по работе. То есть инициатива исходит не от нас.
– Да-да, я понимаю, – закивал он.
– И когда съёмка заканчивается и выясняется, что это был розыгрыш, мы выпускаем вперед автора письма. Всё обращается в шутку. Не на кого обижаться. И нам всё сходит с рук.
– Психологи! – засмеялся мой собеседник и даже руки потёр от удовольствия. – Но письма-то почему пишут? Славы хотят? Или денег?
– Кто чего. Кто-то хочет увидеть своего родственника на экране, хотя бы даже такой вот ценой. Ну и деньги, разумеется. Мы платим гонорар.
– Большой?
– Достаточный, – дипломатично ответил я.
Для моего собеседника это могли быть совсем смешные деньги, а для некоторых из наших героев гонорара хватало на год относительно скромной жизни. Всё в мире относительно. Тут я был согласен с гением.
– А у нас что будете снимать?
Я повторил специально для него историю с бриллиантовым колье, которое внезапно должно обнаружиться в одной из сейфовых ячеек банка. Интересно, что ему сказал Ласунский?
– То есть колье в сейфе не было и вдруг появилось?
– Да, – подтвердил я.
– Как же колье попадет в сейф? У ячейки два ключа, оба разные, от разных замков. Один ключ в банке, другой у клиента …
Это я знал и без него.
– Ключ нашей героини предоставит её муж. Тот самый, который дарит колье.
– А он не против?
– Как он может быть против? Это его личная придумка.
– И колье он сам положит в сейф?
– По всей видимости.
– Хм, – мой собеседник задумался.
– Вас что-то беспокоит?
– По условиям хранения доступ к сейфу имеет только человек, заключивший с банком договор. Договор ведь заключала ваша героиня?