Схождение во ад
Шрифт:
А может, он попросту испытывает сейчас то, что именуется смертью? Или же посмертием?.. Однако он жив, он абсолютно и неоспоримо жив...
– Жив, жив, - уверил его сухой саркастический голос.
Ричарда охватил парализующий сознание страх.
Он с трудом заставил себя обернуться в ту сторону, откуда донесся голос, полагая, что увидит сейчас если не черта с рогами, то тиранозавра или же по крайности - злобного гнома.
Перед ним, возникшее словно бы ниоткуда, стояло существо, одетое в серую сутану с капюшоном. Существо. В таком определении он почему-то уверился сразу и бесповоротно, хотя незнакомец, прочитавший его мысли и теперь с мудрой и снисходительной усмешкой взиравший на него, был вполне человекообразен: европейского типа лицо, седые кудри длинных волос, пронзительные черные глаза, а вот уши - длинные, заостренно, по-волчьи вытянутые вверх, являли собой не уродство, а признак какой-то надчеловеческой расы...
Тут Ричард уяснил, что радужной оболочки в немигающих глазах незнакомца нет, ее заменял единый мертвый зрачок...
– Полюбовался?
– осведомилось существо. Безгубый рот при этом даже не раскрылся.
До Ричарда дошло, что слова просто звучат в его сознании, не выражаясь в каком-либо определенном языке.
– А вы - представитель местных иммиграционных властей?
– также мысленно произнес он.
– Тогда предупреждаю: мне неизвестен тип моей визы...
– А что тебе вообще известно?
– брезгливо поинтересовалось существо, не принимая его юмора, а затем, как бы вздохнув, добавило: - Ну, идем за мной... парламентер!
И они двинулись по однообразной дороге, выведшей их к странной, сложенной из валунов крепости, за стенами которой Ричард увидел изможденных, в одних рваных набедренных повязках людей, перетаскивающих огромные каменья к недостроенной угловой башне бастиона.
При виде незнакомца, сопровождающего Ричарда, люди, поклоняясь ему, падали ниц; лица их были бесформенноразмытыми, и в одинаковой схожести этих жалких созданий угадывалась какая-то обреченная бесполость, словно наложенная на них проклятием свыше.
Существо в сутане бесстрастно шествовало мимо распростертых вокруг него тел, и вдруг, обернувшись к Ричарду, вопросило его со зловещей ухмылочкой:
– Ну и где же, по-твоему, ты находишься?
– Туле, - произнес тот коротко.
– Ах, Туле-е!
– произнесло существо нараспев.
– Нет, дружок. То, что ты называешь Туле, - часть небесной страны, и она - далеко. Твои неискушенные хозяева отправили тебя в другую дверь, ошибшись адресом... Они выдали желаемое за действительное, не ведая простейшей географии мироздания, они нарушили законы, воспрещающие смертным переходить границы миров, и теперь можешь поздравить себя: ты очутился в аду, несмышленыш... Впрочем, - добавил глубокомысленно, небрежно поставив ступню, обтянутую бархатным темно-синим тапком с тонкой плоской продошвой на шею недвижного раба, попал ты далеко не в худший круг... А ведь мог бы угодить и на Дно, и в геенну... Ладно! Ступай за мной!
– приказал резко.
По каменной лестнице они поднялись в одну из башен, оказавшись в просторном помещении, где вдоль стены стояли лавки из обтесанных плит, а в овальной бойнице окна виднелись скалистые холмы, однообразно тянувшиеся за горизонт.
– Как мне вас называть?
– спросил Ричард провожатого.
– Эрдан, - откликнулся тот.
– Я - надсматривающий за каменщиками...
– А кто они?
– Они? Умершие. С Энрофа. Так у нас называется мир, откуда ты незаконно явился сюда.
– Но ведь путь был проложен...
– Да. Но именно теми, кого груз кармы принуждал к заточению здесь. Однако это не главная ошибка твоего наставника. Он почему-то решил, что существует какой-то отдельный, замкнутый сам в себе мир, где существует синклит арийского духа... В каком-то смысле он прав. Разве что синклиты атлантов и германцев - абсолютно раздельны, и имеют свои ипостаси и в мирах Творца, и в мирах Великого Демона. То есть, он не определился, к кому именно аппелировать и заслал тебя, в общем-то, наобум. И ты попал к каменщикам... В избранное, хочу сказать тебе, общество. Здесь искупают свою вину те, кого венчали когда-то и королевские короны, кто властвовал, миловал и казнил, вел войны и заключал мир... И есть тут, кстати, бывшие вожди твоего наставника...
– И они здесь навечно?
– Отнюдь. Некоторые претерпевают трансформу и - уходят в Свет, к Тирану, другие склоняются к нам... И тогда мы освобождаем их от мук, и даем даже возможность инкарнации и миссии в том же Энрофе...
– Под "Тираном" подразумевается Бог?
– спросил Ричард.
– Таков он для нас, - ответил служитель Ада безучастно.
– Ну, а что будет со мной? Я остаюсь тут? Я возвращаюсь к Магистру? И, если возвращаюсь - то с чем?
– Тут ты не задержишься, ибо не имеешь на то ни права, ни возможности, - сказал Эрдан.
– Под грузом кармы в посмертии каждый погружается в положенный ему круг. Однако о возвращении не могу сказать тебе ничего. Ты нарушил устои; твое оправдание в том, что ты сделал такое, подчинившись чужой воле, однако судьба твоя - в руках моих повелителей, и вскоре они будут здесь... Они уже здесь, - поправился он, и вдруг бесшумно повернулась в стене каменная плита, являвшая неприметную дверь, и взору Ричарда открылся огромный пустой зал с мраморным столом, и сидели за столом трое великанов в черных атласных рясах с одинаково бледными и зловещими лицами ; с мертвыми невидящими глазами, в которых застыл мрак бездны...
Эрдан, склонив голову, шагнул к ним в проем двери, и плита послушно сомкнулась за его спиной.
Ричард остался в одиночестве.
Он сидел, вперившись взором в фиолетовый просвет окна и не думал ни о чем, ибо просто не мог ни о чем-либо думать...
Небо начинало чернеть, видимо, и здесь был день и была ночь, и ночь наступила: внезапная, без сумерек, она обрушилась на скалистый инфернальный мир густой чернотой неба с ярчайшими, неведомыми Ричарду хороводами звезд, обступившими три луны, что разбросанными серебряными шарами повисли над ущельями и долинами Ада...
Дверь вновь раскрылась и - появился Эрдан.
– Ну, что, подкидыш, - сказал он с высокомерной ухмылкой.
– Ты доставил немало хлопот... Однако - мы вернем тебя. И позаботится о твоем возвращении Сам...
– Это так сложно?
– спросил Ричард.
– Да. Порою вернуться обратно намного сложнее, нежели куда-то придти... Но прежде, чем мы расстанемся, я отвечу на твои невысказанные вопросы. Запомни: есть много миров за границами добра и зла. И твоя земля - частица того общего, что составляют миры эти в своем противостоянии, зачастую - и во внутреннем. Ты еще не определился, на чьей стороне. Советую с этим поспешить. Чем раньше - тем лучше. Ибо выбор - необходимость для каждого. Что еще? Тебе предстоит нелегкая и необычная жизнь. И мы... да, мы внимательно понаблюдаем за развитием ее, обещаю. Далее. Уясни: ты можешь быть творцом судьбы и событий только в своем Энрофе, то бишь, на Земле, а не являться сюда в гордыне с планами какихто переустройств... Порою, впрочем, с занятными планами. Хотя...Твой Магистр просил неуязвимого тела? Глупец! Оно может быть дано лишь Зверю. Он просил бессмертие? А бессмертия нет! Ни для него, ни для тебя, и даже - ни для меня! Как нет и смерти! Есть вечная череда трансформ. И здесь, и там, и повсюду. И - неотвратимость расплаты.
Они сидели в размытом свете трех лун, лившемся в бойницу башни, и вдруг легкий ледяной воздух повеял из нее, коснувшись их лиц, и Эрдан вздрогнул, сузив глаза и, пристав со скамьи. Сказал:
– Вот и он... Пошли.
Они спустились на безлюдную площадь, озаренную космосом Ада, и Ричард услышал в сознании:
– Встань на колени. И - не смотри на него. Только не смотри на него, подкидыш!
Страшная, всепоглощающая тень скользнула над миром, и даже камень сжался в первозданном ужасе перед властелином мертвого огня и бездонных лиловых бездн; Ричард почувствовал чудовищную, вселенскую мощь темных крыл, чьим дуновением, как ураганом подхватило его - сжавшегося в комок посередине булыжной пустоши человечка, пушинкой отброшенного во мрак летящего навстречу пространства...