Шпаргалка для грабителей
Шрифт:
Шишкин остался в городе, папа сел за руль его «козлика», и мы поехали в Липовск, в свою родную гостиницу «Дом колхозника».
А по пути случилось чудо. Навстречу нам по дороге шла целая колонна машин вроде фургонов, разрисованных веселыми клоунами и забавными животными.
– Это не вашего повезли? – вдруг спросил папа.
Мимо проехал открытый трейлер, в котором спокойно стоял и что-то жевал серый слон в разноцветной шапочке и с бантиком на кончике хвоста.
– Ты продешевил, Леш, – сказал журналист, – за такого красавца – ржавый гвоздь.
– Гвоздь старинный, – усмехнулся Алешка, – а слон не очень.
До вечера еще было много времени. Но мне почему-то казалось, что наше пребывание в славном Липовске близится к концу.
Не сговариваясь, мы зашли к Максимычу и Машке. Они сидели рядышком. Максимыч за столом, Машка на столе. Она повела в нашу сторону усами, но ничего не сказала. Зато Максимыч сказал:
– Так и быть, приезжайте еще. И я покажу вам свой секретный ход в Чайник. Сдается мне, что из вас получатся добрые волшебники.
– Да мы еще и на перьях полетаем, – спокойно и уверенно пообещал Алешка. – А Машке я привезу специальный корм для крысообразных. А то что она у вас все на сухарях да на сухарях.
От Максимыча мы пошли покачаться на висячем мосту. Но он был занят.
По мосту бежал Кистинтин. Его догоняла с палкой в руках ведьма Михална. Кистинтин бежал быстрее. Но напрасно. На том конце моста его ждала Митревна. И тоже с палкой.
Потом мы уже узнали, что Кистинтин по приказу Пасюка собирал деньги у наших травниц и козьих молочниц. И вот его настигло возмездие. Очень справедливое.
Мы не стали смотреть на это зрелище. И как вопит Кистинтин, тоже не стали слушать. Мы смотрели, как на Русалкином камне сидят какие-то фигуры. Одна фигура была похожа на директора музея, а другая – на майора милиции.
Все это очень хорошо, но немного грустно. Тем более что в городе уже не пахло липовым цветом. Остатки его (те, что не добрали «конкуренши») сбило недавним дождем.
Вечером в номере «люкс» собралась вся наша «оперативная группа». В полном составе. Правда, некоторое время не хватало Алешки. Где-то задержался. Я-то знал – где. Он выскочил к подъезду, от которого отъезжали наши археологи. И схватил за руку начальника. И обрадовал его, протянув ржавый гвоздь с «барахолки».
– Не пойдет, – сурово не принял дар Игорь Степаныч.
– Это старинная вещь. Какого-то века.
– Это старая вещь. Ей два года.
– Ладно, – сказал Алешка. – Я подожду, когда он постареет.
Ждать он не стал. Когда отъехал археологический микроавтобус, Алешка без всякого сожаления запустил свой гвоздь в пожарную бочку. И очень хорошо сделал. Потому что вспомнил, что на дне этой бочки среди разных окурков лежит забытый мною учебник физики.
– Я всякую рефракцию люблю, – вздохнул Алешка и полез в бочку.
И мы здорово повеселились. Особенно когда Максимыч стал показывать свои чудеса. Самый интересный фокус – он внимательно посмотрел на майора Шишкина и строго сказал:
– Непорядок, товарищ подполковник.
– Майор, – поправил его Шишкин.
– Максимыч прав, – сказал папа. – Тебе подполковника дали. Досрочно очередное звание присвоили.
И тут прямо у нас на глазах на погонах Шишкина оказалось не по одной, а по две звездочки.
Шишкин покосился на одно плечо, на другое и покраснел от удовольствия.
– Ну вот, – сказал Алешка, – теперь и жениться можно.
От папиного подзатыльника его спас мамин телефонный звонок.
Мама говорила строго, будто отбивала телеграмму. Папа вслух повторял ее слова:
– Безумно скучаю. Точка. Срочно выезжайте. Точка. Праздничный обед. Точка. Целую. Точка.
– А кто такая точка? – почему-то спросил Алешка.
– Точка – это точка, – ответил папа.
И он, безусловно, прав. Пора ставить точку в этом деле. Точку в моем рассказе. А вообще, каждое наше приключение завершается многоточием. Потому что вслед за ним начинается приключение новое.
Мы вернулись в Москву, на праздничный обед. И река нашей жизни, как писали в старых романах, вошла в свое прежнее русло.
Через некоторое время позвонил подполковник Шишкин и пригласил всю нашу семью в Липовск, на свою свадьбу с Олей. Не знаю, поедем мы или нет, но нам стало за них радостно и приятно.
Еще через некоторое время я случайно обнаружил, что Алешка все-таки собрался на свадьбу и стал постепенно накапливать в своем столе разные петарды.
– К свадебному салюту готовишься? – спросил я.
– К Чайнику. Наберу побольше петард и взорву решетку. Очень, Дим, хочется в Чайнике посидеть. Чтобы стать волшебником. Как Максимыч.
– Тебе это надо?
– А кто ж будет добрые дела делать?
Я не стал с ним спорить, а только посоветовал не держать петарды в одном месте в целях безопасности. А то, если они разом рванут, как бы нам не пришлось переселяться в «Дом колхозника» или в гостиницу «ца Пари».
Алешка послушался, и вскоре мы стали обнаруживать его запасы в самых неожиданных местах. Мама даже нашла две петарды в своей старой скороварке.
Но это еще не все. Частенько я заставал Алешку в раздумье над копией чертежа лебединых крыльев. И что-то он зачастил в зоопарк. Не перья ли он там собирает? Не дергает ли их из хвостов пернатых, лебедей?
Впрочем, я не удивлюсь, если он все-таки и в пещеру залезет, и крылья сделает. И полетает над нашим парком, распугивая местных ворон и голубей. Но это будет уже другой рассказ...