Шпион из-под воды
Шрифт:
Ольховский засмеялся. Заколов припомнил встречу с ним на железнодорожном переезде. Автомобиль инвалида стоял на пути локомотива, и только чудо спасло его. Или дьявольский расчет.
– А кто рассчитал столкновение с поездом?
– Конечно я. Изящно, не правда ли? У меня в машине радиотелефон, с помощью которого я легко корректировал время в пути товарняка и автобуса. А в нужный момент я подорвал свой двигатель и затормозил посередине переезда. Накануне моторного масла побольше залил. Ну разве я не бог?
– Вы чудовище!
– Однако мы заболтались. Даже боги ограничены во времени. Трушин! Считаю до десяти. Или вы, или ваша дочь! Один, два…
Взгляд академика блуждал. Он что-то сам себе доказывал на пальцах, но слов его невозможно было разобрать.
– Пять, шесть, – четко отсчитывал Ольховский.
– Папа! – в страхе выкрикнула Лариса.
– Восемь, девять. – Ольховский сделал выразительную паузу и ткнул пистолет в затылок Ларисе.
Заколов поддерживал академика, но видел, что тот не способен принять самостоятельное решение. Значит, выбор должен сделать он!
– Тиша! – обреченно позвала девушка.
– Десять!
Заколов рванул вверх безвольное тело Трушина и выставил его перед собой. В ту же секунду прозвучал выстрел. Трушин дернулся и осел на пол. На миг его тело скрылось за принтером, качнулось и завалилось вбок. Лысая голова шлепнулась на пол. Теперь всем было видно, что на лбу академика зияет кровавая дырка.
44
Последняя гонка
Лариса тихо вскрикнула и рухнула без чувств. Ольховский с сарказмом поблагодарил Заколова:
– Одобряю. Старый хлам на свалку, да здравствует молодое красивое тело!
– Сволочь! – выкрикнул Заколов.
– Только без глупостей, я держу слово. Лариса будет жить. А вы? Пожалуй, тоже. Должен же кто-то поведать о моих подвигах, когда я исчезну.
Колеса инвалидного кресла сдвинулись, захрустела обшивка стула. Тихон подсматривал за убийцей из-за железного принтера. Ольховский вскрыл рабочее кресло, на котором обычно сидел академик, достал оттуда небольшую магнитную ленту и сунул ее во внутренний карман пиджака. Зам по науке хитро прищурился, поймав удивленный взгляд Тихона.
– Да-да, это та самая лента из стула Мареевой. Я ее перепрятал. Неплохое место выбрал, не правда ли?
Заколов скрылся за спасительной преградой. В голове путались сумбурные мысли. Что-то не вязалось в словах Ольховского. Не мог он один так быстро это проделать. Но больше всего сейчас Тихона заботил вопрос: как спасти Ларису, и остановить Иглу? Тихон осмотрелся в поисках предмета для нападения. Ничего. Словно читая его мысли, Ольховский предупредил:
– Не дурите, Заколов. Я выстрелю быстрее. Теперь я предлагаю сделку вам. Вы ведь любите Ларису? Можете не отвечать. Ваш, хм-м, благородный поступок это доказал. Вы водите машину?
– Да, – выдохнул Тихон, еще не понимая, куда клонит инвалид.
– Вот и прекрасно. С ручным управлением я вас ознакомлю. Это даже проще. А теперь слушайте! Сейчас мы втроем выйдем из здания. Лариса будет шагать впереди, а вы толкаете мою коляску сразу вслед за ней. Пистолет будет под шалью. Постарайтесь быть осторожным. Малейший толчок – и мой палец дрогнет. Мне терять нечего. Понятно?! – на последнем слове Ольховский резко повысил голос.
– Да.
– Потом мы сядем в мою машину. Вы за руль. "Волга" уже на территории. После гибели жены мне разрешили подъезжать к корпусу. Ха-ха, как трогательно! Дальше я скажу, что делать. – Ольховский вновь перешел почти на крик: – Хватит прятаться! Выходите!
Тихон осторожно встал из-за укрытия.
– Вот так. Теперь приведите девушку в чувство. На тумбочке есть вода. И объясните ей коротко, что от нее требуется.
Заколов смочил лицо Ларисы холодной водой. Она разлепила веки и пугливо шарахнулась.
– Ты! Где папа? Его убили?
– Успокойся, Лариса. Успокойся. Всё будет хорошо. Вот увидишь.
– Вы вместе убили его! – брыкалась девушка.
– Лариса, я не мог поступить иначе. Ты потом всё поймешь. – Заколов пытался обнять девушку, но она судорожно отбивалась руками. – А сейчас мы должны идти.
– Время! – жестко напомнил Ольховский.
Лариса увидела направленный на нее пистолет и непроизвольно прижалась к Тихону.
– Вот так, хорошо, – успокаивал Заколов девушку. – Доверься мне. Идем. Осталось недолго.
– Пусть вытрется и перестанет реветь! Нам пора, – напомнил Ольховский.
Через минуту процессия вышла в коридор и направилась к лифту. Впереди понуро плелась Лариса. Она пребывала в глубоком шоке, вяло реагируя на понукания Ольховского. Сосредоточенный инвалид ехал впритык за девушкой. Его руки скрывала та самая клетчатая шаль Анастасии Мареевой. Тихон угрюмо толкал инвалидное кресло. Перед его носом маячила ненавистная седая шевелюра шпиона. Один выверенный удар ребром ладони по шее – и убийца будет обезврежен. Но где гарантия, что он не успеет нажать на курок? Хоть бы кто-нибудь попался на пути и пристал с вопросами. Можно было бы намекнуть или загородить Ларису. Но длинный коридор, как назло, был пуст. Даже Евтушенко, наверное, упорно борется с магнитными лентами, пытаясь спасти информацию.
Прибыл лифт. В нем тоже никого не оказалось. При любых маневрах коляски, Ольховский продолжал держать на мушке безвольную девушку. Заколов надеялся, что в противостоянии с инвалидом у него еще появится шанс обезвредить его. При выходе из здания они должны по очереди пройти через арку. Там будут дежурные. Идеальная возможность, чтобы скрутить шпиона. Даже если Ольховский сочинил какую-то историю и попытается всех обмануть, Заколов обязательно выдаст его. Только бы Лариса, хотя бы на секунду скрылась за преграду.
Однако на первом этаже, выкатившись из лифта, Ольховский велел повернуть не в центр здания, к главному выходу, а в глухой торец. В конце коридора они остановились около закрытой двери пожарного выхода. Левой рукой шпион протянул Тихону ключ и кивнул:
– Откройте. – Правая рука удерживала пистолет.
Распахнув дверь, Тихон заметил, что к ней прикреплен датчик. Сейчас на пульте охраны сработает сигнализация, и их обязательно остановят на выезде с территории. Это его успокоило. Теперь Ольховскому ни за что не удастся обмануть охрану.