Шпион, который любит меня
Шрифт:
Ему было тридцать семь — самое время всерьез заняться собственной жизнью. Проблема заключалась в том, что он по-прежнему не знал, кем хочет стать, когда вырастет.
Финн нахмурился. Это было не совсем так. По правде говоря, он знал. Однако теперь было слишком поздно что-либо менять. Он сделал свой выбор, как оказалось неправильный. И вот уже три года вынужден был заниматься нелюбимым делом, поскольку за ним все еще оставался долг в несколько тысяч долларов по студенческим ссудам. До тех пор пока его еженедельные попытки выиграть в лотерею и расплатиться сполна не
Почувствовав отвращение к себе, Финн фыркнул и встал из-за стола, чтобы обследовать содержимое холодильника. Ничего, кроме бутылки «Гаторейда», трехдневной давности буррито [4] из «Тако Белл» и банки пикулей с укропом. Не слишком аппетитно.
Он взял с микроволновки ключи, мысленно выбирая между посещением бакалейной лавки и очередным походом в «Тако Белл». Потом подошел к двери и толкнул ее сильнее, чем намеревался.
Стоявшая на тротуаре женщина отпрыгнула назад и прижалась спиной к кустам, росшим вдоль дорожки.
4
Кукурузная лепешка с начинкой из жареных бобов.
— Ой! — вскрикнула она. — Вы меня напугали.
— Извините. — Финн шагнул на улицу, сощурившись от яркого дневного света. — Вы Эми, верно?
— Эмбер, — поправила она. — Эмбер Робинсон.
На ней были спортивные брюки и футболка, а сверху — куртка с капюшоном. С одного плеча небрежно свешивался небольшой рюкзак. Никакой косметики на лице, длинные каштановые волосы зачесаны назад, лишь несколько влажных от пота завитков выбились из прически.
Она жила с ним по соседству уже пять дней и, по его наблюдениям, всегда носила мешковатые джинсы или спортивные брюки, волосы завязывала в конский хвост, а лицо обычно прятала под козырьком бейсболки. Вероятно, она могла бы выглядеть хорошенькой, но, похоже, принадлежала к тому типу женщин, которым это безразлично.
— На прогулку? — спросила она.
В ее голосе слышался чувственный оттенок, неуместный для такой неброской женщины. Финн хотел сказать что-нибудь умное, спровоцировать ее на ответ, чтобы вновь услышать эти бархатные нотки. Но вопреки своему желанию сказал:
— Пробегусь до магазина.
Ничего умного или провоцирующего — просто первое, что пришло в голову. Он подумал было пригласить ее на чашку кофе, но тут, же отказался от этой мысли. Времени на общение не было. К тому же, напомнил он себе, эта женщина не в его вкусе. Вместо этого он указал на свою дверь и объяснил, словно оправдываясь, что не приглашает соседку:
— Я работаю дома.
Ее лицо осветилось улыбкой.
— Ох уж эти мне юристы, — весело сказала она. — Настоящие трудоголики.
— Истинная, правда, — откликнулся Финн, пытаясь вспомнить, когдаэто он говорил ей о своей профессии.
Может быть, в прачечной?..
Махнув рукой в сторонусвоей двери, она пошла к себе, по пути взглянув на него.
— Мне пора идти.
Взявшись за ручку двери, она повернула ее ровно настолько, чтобы вставить ключ. Просунулась в открывшуюся дверь и исчезла из виду.
Финн почувствовал в душе нечто вроде разочарования. Ясное дело, он слишком много работает, вот ему и не удается завести полноценные отношения с противоположным полом. Эмбер Робинсон вовсе не привлекает его. Ни в коей мере.
Нет уж, раз он так увяз в скучной работе, то ему хочется удовольствий во всем остальном, и в особенности в постели. Нужна горячая женщина, зажигательная штучка. Такая, что сможет держать его в тонусе как в спальне, так и за ее пределами.
Может быть, женщина в окне.
Или Эмбер Робинсон?
Определенно нет.
Эмбер захлопнула дверь и тут же заперла ее по привычке, доведенной до автоматизма. Она просунула руку за пояс брюк сзади, и ее пальцы сомкнулись вокруг литой рукояти вальтера модели РРК.
По пути в гостиную она вытащила пистолет и с проклятием швырнула его на диван. И как это ее угораздило заняться проверкой оружия в тот самый момент, когда Финн открыл дверь?! Глупо и опасно. Обычно она не была столь небрежной — черт, в Управлении № 7 она завоевала себе репутацию безупречного агента! — и этот промах вывел ее из себя.
— Нервы, нервы, — укоризненно произнес чей-то голос.
Она резко обернулась, вся напрягшись и моментально вытащив из рукава спрятанный там нож.
В дверях ванной комнаты с поднятыми руками стоял Брэндон Клайн, его глаза искрились от смеха.
— Остынь, Робинсон, это всего лишь я.
— Черт побери, Брэндон. — Она швырнула нож туда же, куда и пистолет. — Разве я не просила тебя не вламываться ко мне? Тебя могут увидеть.
— Да не бойся, — сказал он, подходя к одному из высоких табуретов. — Я знаю свое дело.
Эмбер прищурилась, но спорить не стала. Он действительно знал свое дело. Они были завербованы одновременно — спасены провидением из ада, который назывался исправительным центром для несовершеннолетних, — и прошли серьезную подготовку, прежде чем стать ведущими оперативниками в Управлении № 7, теневой правительственной организации, занимающейся всем на свете, начиная со спасения заложников и кончая обширным шпионажем. Она знала Брэндона шестнадцать лет и не однажды доверяла ему прикрывать ее спину. Немаловажная вещь, особенно если учесть, что на всем белом свете не нашлось бы и десяти человек, которым Эмбер решилась бы доверить даже свой телефонный номер, не говоря уже о жизни.
— Так по какой же причине ты чуть не намочила штанишки? — спросил он, широкими шагами входя в комнату.
— Я только что сделала глупость, и это меня разозлило.
Она стащила с ног кроссовки, стараясь не повредить спрятанную в носке камеру, потом расстегнула куртку и кинула ее на спинку стула. Туда же последовала футболка, затем спортивные брюки, и наконец, на Эмбер осталось только короткое кокетливое красное платье, в котором она присутствовала на организованном ООН официальном завтраке, куда направил ее Брэндон.