Шпион

Касслер Клайв

Смеющиеся чикагцы протестовали, говоря, что скорость стоит небольших неудобств.

Исаак Белл обратился к своим немецким спутникам: Эрхарду Райкеру, который казался англичанином, и герру Шеферу, тевтонцу в той же степени, что опера Вагнера:

— В обществе не одного, но двух подданных кайзера я должен спросить — что говорят о войне в Европе?

— Германия и Англия соперники, но не враги, — ответил Райкер.

— Силы наших держав равны, — тут же добавил Шефер. — У Англии больше броненосцев. У нас гораздо больше армия — самая современная и передовая, самая сильная в мире.

— Только в тех частях света, куда она может дойти, — отозвался из-за соседнего стола Арнольд Беттер.

— Почему, сэр?

— Адмирал наших американских хозяев Мэхэн [34] выразил это наиболее удачно: «Государство, которое правит морями, правит миром». Цена вашей армии, если она не может добраться до поля битвы, — плевок в плевательницу.

Шефер побагровел. Жилы вздулись у него на лбу.

Райкер жестом остановил его и ответил:

— Войны нет. Разговоры о войне — только разговоры.

34

Альфред Тайер Мэхэн (1840–1914) — американский военно-морской теоретик и историк, контр-адмирал (1906), один из основателей геополитики.

— Тогда почему вы строите все больше броненосцев? — спросил в ответ английский писатель.

— А почему это делает Англия? — мягко возразил Райкер.

Чикагцы и китайцы переводили глаза с немцев на англичанина, как зрители на теннисном матче. К удивлению Белла, один из молчаливых китайцев ответил раньше писателя:

— Англия — остров. У англичан нет выбора.

— Спасибо, Луис, — сказал Арнольд Беннет. — Я не мог бы выразиться лучше.

Миндалевидные глаза Луиса распахнулись, и он опустил взгляд, словно смущенный тем, что заговорил.

— По этой логике, — сказал Райкер, — у Германии тоже нет выбора. Немецкая промышленность и немецкая торговля нуждаются в большом торговом флоте, чтобы доставлять наши товары по всему свету. Мы должны защищать свой флот. Но откровенно говоря, чутье подсказывает мне, что разумный делец никогда не согласится на войну.

Герр Шефер фыркнул.

— Мой соотечественник слишком доверчив. Деловых людей никто не спрашивает. Англия и Россия сговариваются, чтобы помешать росту Германии. Франция встает на сторону Англии. Храни Gott нашу германскую армию и наших прусских офицеров.

— Прусских? — воскликнул один из чикагцев. — Прусские офицеры вынудили моего деда уехать в Америку.

— Моего тоже, — подхватил другой с покрасневшим лицом. — Благодарю Gott, что они выгнали нас из этой адской дыры.

— Социалисты, — сказал Шефер.

— Социалисты?Я вам покажу социалиста!

Друзья чикагца удержали его.

Шефер не обратил на это внимания.

— Нас осаждают Англия и английские лакеи.

Арнольд Беннет вскочил, принял бойцовскую стойку и сказал:

— Мне не нравится ваш тон, сэр.

Половина обзорного вагона теперь была на ногах, все кричали и жестикулировали. Исаак Белл взглянул на Райкера. Тот ответил взглядом, в котором светилась улыбка.

— Полагаю, я ответил на ваш вопрос, мистер Белл. Доброй ночи, сэр. Пойду спать, пока не началась драка.

Прежде чем он успел встать, Шефер закричал:

— Осаждены снаружи, а изнутри нас предают социалисты и евреи!

Исаак Белл холодно посмотрел на Шефера. Немец отступил, пробормотав:

— Подождите. Покончив с нами, они примутся за вас.

Исаак Белл набрал побольше воздуха, напомнил себе, зачем он в этом поезде, и сказал голосом, который услышали во всех уголках вагона:

— После того как адмирал Мэхэн доказал, что миром правят морские державы, он сказал одному фанатику слова, которыми я всегда восхищаюсь: «Иисус Христос был евреем. Для меня этого достаточно».

Крики прекратились. Кто-то рассмеялся. Кто-то другой заметил: «Отлично сказано. Для меня этого достаточно», — и все в вагоне рассмеялись.

Шефер щелкнул каблуками.

— Спокойной ночи, господа.

Райкер смотрел, как кавалерист подходит к ближайшему официанту и требует шнапса.

— На мгновение мне показалось, — негромко сказал он, — что вы собираетесь уложить герра Шефера.

Белл посмотрел на продавца драгоценных камней.

— Вы все замечаете, мистер Райкер.

— Я вам говорил. Отец научил меня всем деловым хитростям. Что вас так вывело из себя?

— Я не терплю ненависти.

Райкер пожал плечами.

— Отвечаю на ваш вопрос — правдиво: Европа хочет войны. Монархисты, демократы, торговцы, военные и моряки — все они слишком долго жили в мире, чтобы знать, что такое война.

— На мой взгляд, это слишком цинично, — сказал Белл. Райкер улыбнулся.

— Я не циник. Я реалист.

— А как же разумные деловые люди, о которых вы говорили?

— Одни видят в войне выгоду. А других просто не станут слушать.

Шпион наблюдал, как Белл следит за «подозреваемыми». «Детектив не может знать, в этом ли я вагоне.

Или сплю ли я в своей постели.

Или вообще на поезде ли я.

Не знает он и того, кто в этом поезде — мои люди. Поспите немного, мистер Белл. Сон вам понадобится. Утром вас ждут дурные вести».

36

— Ваша икра сельди и яичница-болтунья, мистер Белл, — объявил официант с широкой улыбкой, которая тут же исчезла, когда он увидел, что выражение приятного ожидания на лице Белла сменяется гневом. За два часа до места назначения «Твентис сенчури лимитед» принял чикагские утренние газеты, оставленные идущим на восток экспрессом. Пассажиров за завтраком на каждом месте ждали свежие сложенные экземпляры.