Шпион
Шрифт:
Подводная лодка «Холланд» стояла под баржей, в ее башню можно было проникнуть через трюм баржи. Меньше четырех миль отделяло это место от Верхнего залива Нью-Йорка и пять миль — от Бруклинской военной верфи.
Хант Хэтч не был удовлетворен.
— Даже если они не могут, Килл кишит ловцами устриц. Я видел их лодки. Они проходят возле самой баржи.
— Они жители Статен-Айленда, — терпеливо ответил О'Ши. — Они вас не ищут. Они ищут, что бы украсть.
Он показал на тысячефутовые холмы за узким проливом.
— Статен-Айленд стал частью Нью-Йорка десять лет назад. Но ловцы устриц со Статен-Айленда эту новость еще не слышали. Они все те же похитители угля, контрабандисты и грабители, какими были всегда. Ручаюсь, они тоже не станут говорить с копами.
— Я говорю: нападем немедленно и покончим с этим.
— Мы нападем, — спокойно сказал О'Ши, — когда я скажу.
— Я не стану рисковать жизнью и свободой из-за ваших капризов. Я капитан корабля, и я говорю: нападем, пока кто-нибудь не наткнулся на эту проклятую штуку.
О'Ши подошел ближе. Он замахнулся, как будто собираясь ударить капитана. Хэтч быстро поднял обе руки, одна блокируя удар, другой нанося. И при этом открыл живот. К тому времени в другой руке О'Ши уже сверкала открытая «мессер»-бабочка. Длинный нож вошел под грудину Хэтча, погрузился по самую рукоять, и О'Ши изо всех сил дернул бритвенно-острое лезвие вниз. И сразу отступил, пока хлынувшие наружу внутренности не запачкали его одежду.
Капитан схватился за них, ахнув от ужаса. Колени его подогнулись. Он упал на ковер.
— Кто поведет «Холланд?» — прошептал он.
— Я только что произвел вашего первого помощника в капитаны.
— В такой новой церкви я еще не бывал, — сказал Белл отцу Джеку Малруни.
В церкви Святого Михаила пахло краской, шеллаком и цементом. Окна блестели, камни свежие, не тронутые сажей.
— Мы только что въехали, — сказал отец Джек. — Прихожане щиплют себя, чтобы убедиться, что это правда. Для компании «Пенсильванская железная дорога» единственным способом убрать нас с Тридцать первой улицы, чтобы построить вокзал, не навлекая на себя гнев Господа — не говоря уже о Таммани-холле и его преосвященстве кардинале, — было построить новую церковь, дом настоятеля, монастырь и школу.
Белл сказал:
— Я частный детектив, отец, из «Агентства Ван Дорна». Я бы хотел задать вам несколько вопросов о людях из вашей паствы.
— Если хотите поговорить, придется прогуляться. У меня обход, и вы увидите, что люди живут в местах не столь светлых, как новая церковь.
Он зашагал удивительно быстрой и упругой для человека его лет походкой, свернул за угол, и они оказались словно бы за много миль, а не ярдов, от новой церкви.
— Вы давно здесь служите, отец?
— С бунтов Призыва. [40]
40
Бунты в Нью-Йорке из-за призыва (с 11 по 16 июля 1863 года, также известны, как Неделя призыва) — гражданские беспорядки в Нью-Йорке (США). Стали результатом недовольства новыми законами, прошедшими через конгресс Соединенных Штатов. Согласно этим законам предполагалось набирать людей на военную службу, на шедшую в то время Гражданскую войну.
— Это же больше сорока пяти лет прошло.
— Кое-что в этом районе изменилось, но немного. Мы по-прежнему бедны.
Священник вошел в дом со сложным резным каменным портиком и начал подниматься по расшатанной лестнице. К третьему этажу он тяжело дышал. На шестом остановился перевести дух, а когда одышка прекратилась, постучал в дверь и сказал:
— Доброе утро! Это отец Джек.
Дверь открыла девочка с ребенком на руках.
— Спасибо, что пришли, отец.
— Как мама?
— Плоха, отец, очень плоха.
Священник оставил Белла в передней. Единственное окно выходило на двор, перекрещенный веревками с бельем, и впускало вонь всех шести этажей. Когда они уходили, Белл сунул девочке в руку несколько купюр.
Спустившись по лестнице, отец Джек снова перевел дух.
— О ком вы хотите спросить?
— О Брайане О'Ши и Билли Коллинзе.
— Брайана здесь давно нет.
— Мне сказали, пятнадцать лет.
— Если господь и благословил этот район, так это в день, когда исчез О'Ши. Я бы никогда такого не сказал, но Брайан О'Ши был подручный дьявола.
— Я слышал, он вернулся.
— Я тоже слышал, — мрачно сказал священник и снова вывел Белла на улицу.
— Вчера вечером я видел Билли Коллинза.
Отец Джек остановился и с неожиданным уважением посмотрел на детектива.
— Правда? Внизу, в его норе?
— Вы знаете, что он там?
— Билли, скажем так, дошел до самого дна. Где же еще ему быть?
— Кто такая его малышка?
— Его малышка?
— Он все твердил — «моя малышка». Но утверждал, что у него нет детей.
— Сомнительное утверждение, учитывая, как он жил в молодости. В те годы я часто крестил детей с ярко-рыжими волосами и не удивлялся, если их отцом оказывался Билли.
— Он был рыжий? В тусклом свете его волосы кажутся седыми.
— Хотя, вероятно, — с легкой улыбкой сказал отец Джек, — Билли мог в определенном смысле честно говорить, что не знает, есть ли у него дети. Девушке, которая назвала бы его отцом, понадобилась бы необычайная смелость. Но я понимаю его. Он жил с проститутками и пил с двенадцати лет, разве он может помнить?
— Он решительно утверждал, что у него нет детей.
— Тогда малышка — его сестра?
— Конечно, он оплакивает ее.
— Еще бы.
— А что с ней случилось? — спросил Белл.
— Подождите меня здесь, — сказал священник. — Я скоро. — Он зашел в какой-то дом и вскоре вышел обратно. Когда они пошли дальше вдоль квартала, отец Джек сказал: — Здесь есть злые люди, которые живут тем, что грабят бедных и невежественных. Они крадут деньги, а если нет денег, крадут выпивку. Если нет выпивки, крадут детей. И продают их или используют сами. Ребенка похитили.