Шпионка академии магии и стихий
Шрифт:
Она быстро окинула меня профессиональным взором, кивнула своим мыслям, что можно было принять за удовлетворение от проделанной работы, и вышла в просторный коридор замка. Это еще наши люди смеются над долгими сборами девушек. В сравнении с тем, сколько времени мы сейчас потратили на платье, обувь и прическу, наши милые накрашенные блондинки просто метеоры, летящие со скоростью света к своей любви.
Мы шли долго, очень долго, словно не в замке из одной комнаты в другую, а в парке от входа, по кругу и к выходу. Мимо проплывали портреты, статуи, обычные картины, мы минули множество комнат и один какой-то зал. Из подземелья идти было явно быстрее.
– Совея, а почему мы так долго идем?
– не выдержала я, когда мы свернули в очередной коридор.
Она, не замедляя шага, с совершенно прямой спиной (и как только получается?) громко и четко сказала только то, что мы находились в северной башне в личном кабинете герцога, а теперь идем в другую часть замка в гостевой зал. Теперь многое стало понятно, и творческий беспорядок в той комнате, и предметы, которые не подходят друг к другу, и то, что в этом мире точно есть север. Это радует.
Еще немного блужданий по коридорам замка и мы все-таки вышли к гостевому залу. Нужно сказать, что ожидала я всего, чего угодно, но не такой помпезности. Гауди отдыхает, а скульпторам, создавшим грозных воинов, расставленных в специальных нишах между огромными окнами, позавидовал бы наш дорогой Зураб Константинович, что уже говорить о любителях готики и всего монументального. Огромный зал со сводами, статуями и живописью был настоящим произведением искусства. Я не сторонник гигантомании, но здесь работали прекрасные мастера, которые смогли сделать не только масштабно и величественно, но уютно и красиво. За столом уже сидели двое, переговариваясь между собой. Один, сидевший в центре, был герцогом, второй, насколько я поняла, и есть Шарим. Хозяин замка, как и его друг нас не заметили, вместо их приветствия меня встретил мужской голос прямо возле двери.
– Лиа Тариан, - возвестил очередной слуга и закрыл за мной дверь. Вот тогда-то внимание благородных мужей от их важного разговора перешло на меня.
– Иди сюда и садись, - сказал герцог, лишь мельком взглянув в мою сторону. Зато Шарим был просто сама вежливость и галантность. Он улыбнулся, поцеловал руку и отодвинул стул, интересуясь параллельно здоровьем, настроением и впечатлением от увиденного.
– Если вы закончили пламенное приветствие, то я бы хотел…
Договорить герцогу не дали, все тот же слуга распахнул дверь и представил лию Катарину. Девушка была прекрасна, молода и очень мила. Ее белые волосы аккуратно спускались локонами до пояса, в глазах цвета морской волны улавливалось смущение, а жесты были неуверенными, но очень легкими и грациозными. Вот тогда я поняла, за что так извинялась Совея. Катарина вошла в зал, а ее платье еще тянулось по коридору, корсет усыпанный россыпью маленьких блестящих камней выигрышно переливался под светом свечей и огоньков, силуэт был словно слеплен из воздуха, и казалась, что девушка настолько легкая, что ее сможет сдуть любой ветерок. Возник только один вопрос, если мы с камеристкой потратили на мой наряд столько времени, то неужели Катарина начала собираться к ужину еще вчера.
Реакция мужчин также позабавила. Они сразу встали, приглашая девушку за стол, вдвоем ее поприветствовали, но если Шарим был безумно рад, что она почтила их своим визитом, то герцог стал еще мрачнее.
– Катарина, - сказал Шарим покинув свое место. – Позвольте представить вам Асварда и…
– Мою сестру лию Дэятим, - быстро нашелся герцог. «Значит, меня так зовут… лиа – обращение, Тариан – скорее всего, что-то вроде фамилии или рода, а Дэятим – имя. И как они только выговаривают?» То обстоятельство, что жених и невеста были незнакомы, сначала смутило, но потом всплыли воспоминания, что раньше именно так и происходило большинство браков. Да, этим людям далеко до равноправия, хотя с другой стороны странно, что я как женщина пойду учиться в академию… выводы делать рано.
– Приятного вам вечера, - сказала девушка, мило улыбаясь и подсаживаясь к герцогу. Мы странно смотрелись: четыре человека за одним большим столом, в невероятном зале, сидящие с прямой спиной на стульях с высокими спинками. Мне казалось это все нелепым, но больше обстановка никого не смущала.
После его слов о сестре я окончательно запуталась. И что теперь делать, если Катарина начнет задавать вопросы? А она начала, плохо вы, герцог, знаете женскую натуру.
– Дорогая Дэя, можно мне вас так звать? – спросила она, косясь на Асварда. Правильно, хочешь защиты перед женихом найди защитника в лице его близкого родственника, желательно, женского пола. Кажется, Асвард хотел избежать лишних вопросов, но ему это совершенно не удалось. Свой промах герцог понял и знаком показал подавать еду.
– Конечно, вы можете называть меня Дэя, - ответила я, называй хоть веником, все равно какое-то странное имя… Дэятим… Дэятим… мне не нравится, словно кличка для кота, хоть сходство с моим старым имеет. Катарина улыбнулась, а герцог внимательно следил за каждым моим словом. Такое впечатление, что он решил, я буду жаловаться на жизнь первой встречной и, к тому же, его невесте. Главное, правильно подбирать слова и тогда я смогу быстрее сбежать от этого сумасшествия.
– Как странно, я никогда не слышала о вас, - не унималась нимфа. Да что ж такое, я и сама о себе с таким именем только сегодня в первый раз услышала, словно на допросе.
– Моя сестра пятнадцать лет была на островах.
Катарина повеселела, а в ее глазах мелькнули искорки любопытства. Лучше бы вы меня в монастырь определили, герцог.
– Скажите, и как там было? Говорят, что там есть настоящие дикари. И вам не было страшно?
На этот вопрос уже точно придется ответить мне, про мои эмоции Асвард рассказать не может, только смотрит жестко.
– Немного, Катарина, но это не стоит вашего внимания. Расскажите лучше о себе, - говорят, что о себе человек готов рассказывать часами, но, видимо, эта невеста немного отличается от всех нормальных людей. Неожиданно она опустила голову и начала совершенно безэмоционально передавать с помощью трех предложений историю всей своей жизни, которая больше сводилась к описанию дворца. Закончилось все тем, что она снова спросила меня о том, с кем я путешествовала. К поданному салату мне так и не удалось притронуться.
– У вас были слуги на островах?
– Да, - ответила я, улыбаясь, и решая, что если уж сестра самого герцога отправляется на «острова», то с ней обязательно должны быть толпы слуг. И мне бы остановиться, но стоило представить эту картину и «Остапа понесло». – Один из них верен мне настолько, что даже смог построить лодку, чтобы мы уплыли, мы звали его Пятница, прекрасный молодой человек….
Герцог поперхнулся, а Шарим только с силой и скрипом по тарелке отрезал кусок от поданного ему мяса.
– Простите, - резко стушевалась моя собеседница и как-то странно покраснела. – Я думала, что на острова отправляют женщин, чтобы они в одиночестве познавали себя и отдавали свое сердце только обучению и высшим силам.
Понятно, значит, он все-таки отправил меня в монастырь. А теперь получается, что сестра герцога не такая уж и чистая дева, какой должна была стать после долгих лет одиночества. Я сбежала из обители благочестия в лодке с мужчиной по имени Пятница – неприятность.
– Да, поэтому я не очень люблю рассказывать о моих пятнадцати годах, проведенных на островах, - нашла я идеальный выход завершить эту странную до жути беседу. Чувство того, что я явно не в своей тарелке выгрызало изнутри. Хотелось вскочить, скинуть с себя платье и сбежать из этого места. Но куда бежать, я не знала, и что будет, если я так сделаю - неизвестно. За столом повисло молчание. Создавалось впечатление, что герцога эта ситуация забавляла, он ловил на себе взгляды Катарины, которые она украдкой бросала, пока думала, что Асвард не видит. Шарим еще не отошел от заявленного за столом побега из «монастыря», пытаясь убрать улыбку со своего лица, а девушка вовсе зашлась краской. Кажется, она себя чувствует еще хуже, чем я.