Шпионская сага. История седьмая. Огненный снег
Шрифт:
– Доверьтесь Кардиналу, он все сделает сам, - кивнул конюх.
– А я поведу третий табун на южный холм. – Брайан не сводил глаз с охваченных огнем деревьев. – Должно получиться. Джоанна, готова? – повернулся он к сестре, та кивнула, Кардинал спокойно стоял под ней, видимо, почувствовав ответственность. – Выпускайте молодняк! – повернулся к конюху Брайан.
Пока тот открывал ворота конюшни, Кристиан снова обернулся в сторону, где когда-то стояла группа. Этьен был на том же месте, замерев, как статуя. Старший группы еще раз, уже более раздраженно, позвал его, и тот направился за ним следом.
– Кристиан!
Огорченно махнув головой, Кристиан повернулся к Брайану, краем глаза увидел Джоанну, которая уводила молодых жеребцов на центральный холм. – Готов? – Кристиан кивнул и, прежде чем Адмирал сорвался с места, успел напоследок еще раз посмотреть в сторону уходящего Этьена.
Конюх благодарно смотрел, как трое незнакомых ему людей спасают породистых лошадей, хотя это и не их дело тоже. Три разделенных табуна едва успели скрыться на холмах, как огонь добрался до конюшен. Подоспевшие пожарные бросились спасать постройки. Охваченные огнем конюшни еще больше полыхали из-за стоявших там обогревателей. Смотря на взлетающие в небо огненные всполохи, конюх понимал – если бы не эти трое незнакомцев – лошадей бы спасти не удалось.
– Да, так что давай подъезжай в наш отель, поужинаем в ресторане.
– Джоанна подошла и присела рядом с Кристианом на диван. – Извини, что так получилось. Сами до сих пор в шоке. Да, с лошадьми все в порядке. Пожар потушили. Правда, две конюшни спасти не удалось. Но хоть на постройки не перекинулось. Хорошо, ждем тебя. Все, до вечера.
Джоанна выключила телефон и повернулась к Кристиану. Наклонившись, положила голову ему на плечо. И он, и она до сих пор хранили на себе запах гари, хоть и провели в душе полчаса.
Брайан остался в клубе разбираться с полицией, их отпустил, пообещав отзвониться. Всю дорогу до отеля Кристиан молчал, полностью уйдя в себя. Джоанна не понимала, что с ним происходит.
– Скажи, - вдруг заговорил Кристиан, приобняв ее за плечи, - вот как может за двадцать лет человек измениться так, что от него прошлого остается лишь имя?
– Что случилось? – она подняла голову, встревоженно смотря на него. – Ты о ком?
– Там в клубе я видел… - Кристиан замер, словно уговаривал себя, может, он ошибся, может, ему показалось. Поднявшись, подошел к окну, замер, рассматривая переливающуюся огнями рекламу на здании Трансамерика. Перед глазами стояло лицо того, кого он уже не ожидал увидеть. И как бы он сейчас не уговаривал себя, что обознался, что это просто совпадение, он понимал – это был именно он…
– Кого ты видел? – Джоанна подошла к нему, он обернулся к ней.
– Этьена.
В это же время в окно другого отеля на здание Трансамерика смотрел, прислонившись к оконному стеклу, мужчина, который до сих пор не мог поверить, что несколькими часами ранее он видел не призрак.
Он отошел от окна и достал из бумажника старую помятую фотографию. С нее на него смотрел темноглазый шубутной мальчишка, тогда легкомысленно волочащийся за каждой юбкой. И тот, оставшийся в его памяти образ мало походил на того, кого он встретил сегодня.
========== Пропасти. ==========
– Сколько вы не виделись?
– Больше двадцати лет.
Кристиан и Макс сидели в ресторане отеля, Джоанна вышла, как это говорится у женщин, попудрить носик.
– За такое время многое могло измениться. – Макс посмотрел на Кристиана. Таким потерянным он еще никогда его не видел.
– Могут измениться обстоятельства, - Кристиан поднял глаза на Макса, - но, чтобы вот так изменился человек… Это был его голос, его глаза, но вместе с тем, - Кристиан покачал головой, - это был совершенно другой человек. Понимаешь, оболочка та же, а вот внутри…
– Понимаю, - кивнул Макс, – но не торопись с выводами. Очень часто то, что мы видим, мы выдаем за то, что есть на самом деле. Мы все ошибаемся, совершаем поступки, за которые потом самим стыдно. Но если бы мы сами и наши любимые и друзья не давали нам шанса, в мире были бы одни одиночества. Вы были друзьями. Это то, что не забывается, не проходит с годами. И даже, если нам кажется, что все осталось в прошлом, это не так. Настоящая дружба – она не может быть проходящей, она вечна. Она живет, пока живем мы. Она живет в нас. И, если бы тебе было все равно, ты бы так не переживал сейчас. Если вы снова встретитесь, дай ему шанс. Ему и себе. Потому что ты теперь уже не сможешь жить, делая вид, что все по-прежнему. Потому что это не так. И так уже не будет.
Кристиан молча слушал Макса и понимал, что тот прав. Тоже самое ему сказала и Джоанна, когда он ей рассказал о встрече в клубе. Он не ожидал, что его, пережившего и прошедшего за последние двадцать лет столько всего, выбьет из колеи встреча со старым другом. Он словно снова оказался восемнадцатилетним мальчишкой, но сейчас он не знал, что ему делать с собой прежним. Как объяснить и как объясниться. Странное ощущение…
– Извините, что долго. – Джоанна села рядом с Кристианом, посмотрела на него. – Макс, - повернулась к другу, - ну, что мне с ним делать? И такой он последние несколько часов.
– Ничего не сделаешь, - пожал плечами Макс. – Я понимаю, что отчасти это ваше общее прошлое, но в данной ситуации только они вдвоем могут либо сделать пропасть между ними еще больше, либо проложить мосты. Ты ничего не сделаешь, это должен быть их выбор.
– Ладно, - тряхнул головой Кристиан, - хватит обо мне. Что у тебя? Как дела?
– Идут, - усмехнулся Макс. – На саммите делаю доклад по Ближнему Востоку.
Кристиан присвистнул.
– Три месяца ночевал в управлении. Не люблю соваться в политику, неблагодарное это дело, но в данном случае иначе не получилось. Ты знаешь, если я что-то делаю, то копаю, пока не разберусь.
– И что накопал? – нахмурился Кристиан.
– Ничего хорошего. – Макс откинулся на спинку дивана. – Хуже всего, когда от амбиций и жажды наживы страдают люди, потому что политики никак не могут поделить между собой пирог.
– Пирог – это?
– Нефть Ближнего Востока. Все указывает на то, что, если арабы и Пакистан начнут упираться, Америка пойдет на все, даже на войну, лишь бы ухватить самый лакомый кусочек. Извини, Джоанна. – Макс посмотрел на нее.
– Если я американка, это не означает, что я оправдываю все, что творит моя страна, - сказала Джоанна, кладя голову на плечо Кристиана. Тот приобнял ее.