Шпионская сага. Разлом
Шрифт:
И в глазах, и во всем облике Макса, наверное, сейчас было что-то такое, отчего Кристиан сглотнул комок в горле. Откинув голову на подушку, закрыл глаза. Джоанна, Макс, Одри, не переглядываясь, молча ждали. Наконец, Кристиан открыл глаза и обвел всех взглядом.
– Когда начнем?
– Вот таким ты мне больше нравишься. – Макс наклонился и обнял Кристиана. – Кстати, забыл сказать. Терпеть тренера-тирана тебе придется каждый день, - поймав удивленный взгляд Кристиана, продолжил, – мы с Одри и Венерой перебираемся к вам. Кстати, ребята, я тут прикинул… Купим
– Я готов.
Кристиан смотрел на друзей и понимал, что не может себе позволить слабость даже на секунду. Да, жизнь повернулась вот так. Жалеет ли он? Поступил бы иначе там, под завалами школы, когда понял, что их с девочкой сейчас накроет? Нет. И вот он лежит, прислушиваясь к своему телу, и понимает, что ничего не чувствует ниже бедер, да и руки слушаются с трудом. Но… Он жив, он все помнит, с головой, слава Богу, все в порядке. А то, что ноги не слушаются… Смогут они это победить или нет, главное – не сдаваться, бороться вопреки диагнозу. И, даже если проиграть, по крайней мере, знать – сделал все, что мог. Сотни людей живут с этим, кто-то ломается, кто-то смиряется, а кто-то каждый день пытается выиграть у соперника по имени «приговор».
– И прошу тебя, - Кристиан снова посмотрел на Макса, - ты должен понять. Для нас ты остался прежним. Да, ты сейчас не сможешь делать сам какие-то вещи, которые раньше делал спокойно и даже не задумывался об этом, да, то, что нам легко и просто, тебе будет даваться с трудом. Но принять нашу помощь – это не значит проявить слабость, это значит принять нашу дружбу и любовь. Опереться на протянутую руку – и Макс протянул Кристиану руку, - это пустить нас в свое сердце. Ни в коем случае не замыкайся, договорились? Не думай, что ты обуза или в тягость. Мы любим тебя, и только поэтому мы с тобой, а не из-за жалости или еще чего-то в этом духе.
Кристиан посмотрел на Макса и положил свою ладонь на его. Макс улыбнулся и сжал его руку.
– Ну, что я могу сказать…
Группа врачей во главе с доктором Сади только что покинула палату, разрешив Джоанне, Максу и Одри снова вернуться туда. Когда они вошли, Жан сидел на стоящем рядом с кроватью стуле и смотрел на Кристиана.
– Мы сто лет друг друга знаем, поэтому давай без хождений вокруг да около. Да и мы взрослые люди. – Кристиан был спокоен. Джоанна подошла и села рядом с ним.
– Я буду с тобой откровенен, - кивнул Жан, - и скажу просто мнение врачей. Твою ситуацию смотрели ведущие нейрохирурги мира, президент постарался, привлек лучших специалистов. Так вот, к сожалению, традиционная медицина категорична.
– Я никогда не буду ходить.
Джоанна взяла руку Кристиана, сжав ее. Макс вздохнул, Одри покачала головой.
– Да. – Жан вздохнул, но взгляда от Кристиана не отводил. – Компрессионный перелом позвоночника, фактически раздробленные позвонки поясничного отдела. Мы сделали все, что могли. Был риск вообще полного паралича. Мы смогли спасти руки и все, что выше талии. Но ноги…
– Я понял.
– Кристиан посмотрел на Жана. – Я знаю, что ты, все врачи сделали все возможное. Спасибо. Правда… Но дальше мы сами, - Кристиан посмотрел на Джоанну и друзей. – Диагноз становится приговором только тогда, когда ты сдаешься. И, сложив ручки, признаешь себя проигравшим. Я сдаваться не намерен. Мне сына на ноги ставить, дочь маленькая, скоро внук родится. Я хочу жить. Нормально, полноценно. А уж на своих ногах или в этой чертовой коляске, - в голосе Кристиана все громче звучали стальные нотки, - мы еще посмотрим.
– Знаешь, - Жан внимательно посмотрел на Кристиана, - если бы речь шла о ком-то другом, я бы безапелляционно стоял на своем, но, зная тебя, Джоанну, твоих друзей… Если однажды ты войдешь в мой кабинет сам, я не удивлюсь и признаю, что в мире есть сухие медицинские факты, а есть любовь, упорство и дружба, способные победить даже приговор.
Он протянул руку и сжал руку Кристиана.
– Не прощаюсь, отдыхай, - и Жан вышел из палаты.
– Да, милая, конечно, - Джоанна, улыбаясь, подошла к кровати, возле которой медсестра снимала очередные показания и брала кровь у Кристиана, - сейчас он освободится, и я передам трубку. Включить громкую связь? Хорошо.
– Ну вот, - медсестра закрепила обратно катетер с капельницей, - на сегодня все.
– Слава Богу, - улыбнулся Кристиан. – Когда вообще это все закончится?
– Когда разрешит доктор Сади, - медсестра поправила наклон кровати и отошла от нее, повернулась к Джоанне. – Я зайду вечером поменять капельницу. А так, если что – зовите.
– Спасибо, - кивнула Джоанна и, подойдя ближе, присела на край кровати, включила на телефоне громкую связь.
– Привет, малыш.
– Папа… - голос Саши, всегда уверенный, бойкий, звонкий, сейчас вдруг дрогнул. – Как ты?
– Нормально. Правда, бегать пока не могу… - грустная улыбка тронула его губы.
– Ничего, - казалось, Саша почувствовала и это, - это будет непросто, но ты справишься.
– Саша, я реалист. Сдаваться я не собираюсь, но готов и к поражению. Жизнь – это не одни сплошные победы.
– Я в тебя верю. Ты в любом случае победишь. Либо приговор врачей, либо новые обстоятельства. Когда вы вернетесь?
– По самым оптимистичным прогнозам, - вступила в разговор Джоанна, - не раньше, чем через неделю. Мы еще не разговаривали с доктором Сади, но Жан сказал, что сейчас перелет слишком большая нагрузка для Кристиана.
– Я надеюсь все же дождаться вас, - Саша улыбнулась голосом, - хотя твой внук уже несколько раз конкретно намекал, что засиделся.
– Я тоже очень надеюсь, что мы успеем вернуться. Ладно, малыш, отдыхай. В Париже почти ночь, если я не ошибаюсь.
– У меня все равно бессонница. Но теперь станет легче. Ты жив, и это самое главное. Все остальное мы преодолеем. Да, кстати, передайте Максу, что его идея с новым домом – просто супер!
Джоанна и Кристиан не выдержали и засмеялись.