Шпионские игры

Вихрева Елена

— То есть он вне опасности?

— С момента погрузки в челнок.

— Вы вообще человек или столб?! — срываюсь я и теряю позиции, потому что он спокойно, но неостановимо начинает двигаться к выходу.

И выходит, потому что я отстраняюсь, чтобы не оказаться вглаженной в пол им, как роботом — уборщиком.

— Я могу поговорить с кем более главным, чем Вы?! — кричу в захлопнувшуюся прохладную белую панель.

Меня услышали.

— Я внимательно слушаю ваши претензии. И сразу говорю, вряд ли в силах помочь.

Так как проблем не вижу, — в моей комнате спустя еще пару часов появляется очень высокий, держащийся прямо и невозмутимо, немного бледный молодой офицер.

Он красив суровой мужской красотой, и, пожалуй, даже более красив, чем Криспин. И уж тем более, чем Алек. Его внешность — удивительно яркая и запоминающаяся. Светлые волосы подстрижены не равномерно и коротко, как у Криса, а на макушке и надо лбом длиннее, но не падают прядями на лоб, а стоят вертикально, настолько они густы.

Его глаза смотрят прямо, перехватывая мой взгляд, и мне хочется почему-то отвести глаза, пока они не выжжены. У этого парня странные глаза — они переливаются от цвета тающего, слегка сероватого льда до густого оттенка переливающегося пасмами дыма.

— У меня нет претензий, — стараюсь придать голосу как можно более располагающий тон. — Просто хотелось бы уточнить некоторые моменты.

— Все и так ясно. Вас мы сопроводим в максимальной безопасности туда, куда нам дан приказ. И Вам ничто не помешает исполнить свой долг перед Галактикой. Все, что мы делаем, направлено на это.

— Да, я ценю заботу…

— Это наша работа, а не забота, — прерывает он меня. — У Вас все?

И он собирается уйти.

— Нет, не все. Я не лишена прав! Вы только что это косвенно подтвердили. И я требую информацию о жизни и здоровье Криспина Вайпера.

— А Вы интересная женщина, — усмехается он одними губами. Твердыми и резко очерченными, но удивительно чувственными. Наверное, с ним целуются девушки. Может, и Кира. Или тут есть девушки? Нет. Были бы, приносили бы еду они, а не тот парень. Логично ж.

— Чем? Разве столь неуместен вопрос? Он умер?

— А Вам бы хотелось?

— Вы сошли с ума…

— Возможно. Простите. У меня нет необходимости и желания говорить с Вами. Спасая Вас, погиб наш боевой товарищ и прекрасный командир. Тяжело ранен мой близкий друг. Ну, и если Вам это интересно, то ранен еще один наш офицер, и тоже мой друг.

— Резкий, — в наш разговор вклинивается голос из рации. — Пройди срочно в рубку, база на прямой связи. И да, тебя медотсек на перевязку запрашивал.

Так вот почему он держался так прямо и не присел? Судя по скованности движений, у него повреждена рука, и он ее сберегает у бока, засунув кисть в карман для снятия веса. Что же тут происходит? Во что я влипла? И не я ли разбудила всех этих драконов?

— Буду через пару минут.

— В рубке? В медотсеке?

— Шанс, не валяй дурака. В рубке, конечно.

— Сожалею, —

возвращаюсь я к разговору, торопясь уложится в оставшееся время. — Я медик. Могу помочь с ранеными? Я уже предлагала свои услуги несколько раз. Вы не верите в мою квалификацию?

— У нас достаточно медиков, которым мы доверяем. И квалификация не самый решающий фактор в данном случае. Простите еще раз. У всех у нас свои задачи. Давайте их выполним до конца. Как это сделала Кира.

Мне показалось, или в этих ледяных серо — жемчужных глазах стоят слезы?

— Кира?

— Вам это о чем-то говорит?

— Да. Мы учились с ней в лицее. А затем я мельком увидела ее уже там… перед тем. Как прилетел челнок.

— Значит, Вы были крайним, кто видел ее живой.

— Она действительно погибла?

— В бою. Как и положено офицеру нашей Службы.

— Сожалею.

— Как и все мы. И поймите, — в его голосе половинка мягкой ноты, — Вряд ли Вам будет рад Вайпер. Он только очнулся. И получил это известие. Будьте милосердны хоть сейчас, если Вы действительно медик.

И он вышел, на ходу отвечая в рацию, которая так неудачно прервала наш едва начавшийся диалог:

— Резкий. Это Шанс. Срочно зайди к Вайперу. Медики тревожатся.

Валюсь на узкую койку, давясь слезами до тошноты.

Постепенно слезы переходят в сон — мой организм меня бережет от излишних переживания. Я всегда засыпаю, когда страшно или грустно. И по опыту знаю: или ситуация улучшится к моему просыпанию, или у меня будут свежие силы для дальнейших действий. В любом случае польза.

Странно. Судя по таймеру, я спала больше десяти часов. И никто не сделал попытки принести мне завтрак, раз уж не допускают до столовой или кухни, уж где там они все едят. Или они по очереди? Кто освободился, тот быстренько пожевал?

* * *

Кира открыла глаза. Она прекрасно помнила все, происходившее до того, как ее прошила очередь. В ее памяти даже сохранились глаза бандита — злобные и в то же время бессмысленные, с расплывшейся линией зрачка, как это бывает у тех, кто пользуется данатом.

Не было привычной в такой ситуации цепенящей боли, и девушка улыбнулась:

— Ну наконец-то насмерть.

Она помнила, что Вайпера с Киви эвакуировать удалось надежно и надеялась, что и десантники успели отступить в безопасное место, унося своего командира группы. И на душе у девушки было совершенно спокойно. Конечно, не все планы она воплотила — слишком много поганцев еще бороздило просторы космоса. Но и за прожитое ей стыдно не было. 'Вот только так ни с кем и не целовалась…' — лениво подумала она, занимая более удобное положение. Тело послушно изогнулось, и только непривычная тяжесть вокруг головы заставила ее поднять руку и пощупать, что же там: 'Значит, не убили. Ранили в голову, и ее сделала такой тяжелой и неловкой повязка'.