Шпионские рассказы (сборник)
Шрифт:
— Почему так долго?!.. — удивилась восхищенная Леночка.
— Так надо! — коротко и строго пояснил Тимохин. — Понимаете?..
— Понимаю… — тут же согласилась Леночка.
Она немного подумала и сказала за своего жениха Колю:
— Служу России!
Майор отдал Леночке документы на орден и поцеловал ее кулачок крепко сжимающий награду.
Прежде чем покинуть свадьбу, майор Тимохин еще раз полюбовался на жениха и невесту. Леночка буквально сияла от счастья и не отрывала влюбленного взгляда от лица Коли.
На улице майор увидел две машины и двух богато одетых молодых людей с лицами брошенных женихов. Они курили и хмуро смотрели на распахнутые окна дома, за которыми шумела свадьба. Бывшие Леночкины женихи ждали и надеялись на чудо…
«Зря ждут!» — решил Тимохин.
Сидя в такси, майор все еще чему-то улыбался и рассматривал дождь за окном.
«Дождь всегда к счастью…» — размышлял он.
А потом Тимохин вдруг вспомнил о том, как он сам двадцать лет назад провалил свою первую антишпионскую операцию… Этот провал был куда белее катастрофичным, чем «провал» повара-пограничника Коли. Тем не менее, невеста лейтенанта Тимохина Оля все-таки почему-то согласилась выйти за него замуж. Первая красавица университета целый месяц посещала лейтенанта-неудачника в госпитале, а потом уехала с ним на Дальний Восток. Она пять лет безропотно тянула вместе с мужем нелегкую армейскую лямку на границе. А когда генерал Кошкин все-таки вспомнил о Тимохине и вызвал его в Москву, Олечка совсем не удивилась этому…
Майор Тимохин вдруг поежился и вспомнил мужественное и доброе лицо генерала Кошкина.
«Поговорить бы нужно с женой…» — подумал майор.
До снятия полной секретности с операции «Ловля на болвана», которую провалил Тимохин, оставалось еще семь долгих лет. В управлении ходили слухи, что главному действующему лицу в этой операции было присвоено звание Героя Советского Союза.
«Нет, Олечка мне ничего не скажет, — решил Тимохин. — Не скажет, потому что так надо!..»
Он улыбнулся…
Дождь за окном усилился и превратился в ливень.
Хитрюга Джеймс
…На столе генерала ФСБ Николая Александровича Кошкина лежали два десятка иностранных газет с броскими заголовками. Генерал стоял у окна, курил трубку и рассматривал горизонт.
— Можешь посмотреть газеты, Джеймс, — сказал Николай Александрович.
Джеймс Либби усмехнулся и взял «Вашингтон Пост».
«Английский суперагент отстрелялся до последнего патрона! — сообщил ему аршинный заголовок. — Герой невидимого фронта преподнес урок мужества русским контрразведчикам!!..»
Другие газеты сообщали примерно тоже самое… Варьировала только высота шрифта заголовков, но не смысл статей, рассказывающих о подвиге истинного «джентльмена плаща и кинжала». Ликование и восхищение газетчиков было всеобщим.
Джеймс откинулся на спинку мягкого кресла и закурил. Взгляд матерого шпиона лениво скользил по газетным строчкам и замирал только на прилагательных «смелый», «дерзкий» или даже «фантастически вызывающий, но прекрасный».
— А стрелял-то ты зачем, Джеймс? — спросил генерал Кошкин.
— Это мое личное дело, Николай Александрович, — Джеймс кивнул на газету. — Завидуете славе, да?..
— Нечему завидовать, Джеймс. Ты Костю Егорова ранил. А зачем?.. Ты же знал, что через пару недель все равно прогуляешься по мосту на польскую территорию. У нас Мишка Сидоренко давно в списке не обмен стоит.
— Бездарность он ваш этот Сидоренко! — твердо сказал Джеймс. — Я уже слышал, как глупо он попался в Амстердаме.
Генерал Кошкин вернулся к столу и сел.
— Так-так… Бездарность, значит? — генеральские пальцы принялись барабанить по столу. — Кстати, Джеймс, ты-то сам куда от нас из гостиничного номера на пятнадцатом этаже сбежать собирался?.. На облака, что ли?
Джеймс отбросил газету и сладко потянулся.
— Секрет фирмы, Николай Александрович.
На столе зазвонил телефон. Генерал снял трубку и что-то выслушав, протянул ее мистеру Либби.
— Тебя, Джеймс…
— О, наш герой?!.. — голос атташе Майкла Сантоса буквально кричал от восхищения. — Как чувствуешь себя в жутких подвалах Лубянки?
— Нормально, Майкл, — Джеймс покосился на генерала Кошкина и добавил. — Пока нормально…
— Тебе говорили про обмен, малыш?
— Да.
— Мы попробуем устроить все побыстрее. Думаю, уже через пять дней в аэропорту Хитроу тебя будет встречать толпа восторженных поклонниц. Корреспонденты разорвут тебя на кусочки, требуя продолжения твоих приключений. Груда орденов из ладошки премьер-министра тебя устроит?..
— А почему не две груды? — хмыкнул Джеймс.
— Только скажи, малыш, будут и две! — расхохотался Майкл.
Он кратко рассказал, как информация о перестрелке и драке Джеймса Либби с русскими контрразведчиками попала в западную печать.
— Правда, пока у нас нет видеоматериалов, — закончил Майкл Сантос. — Но они скоро будут!..
— Значит, постарался корреспондент Эндрю Фиш?.. — сигарета Джеймса пыхнула дымом. — Странно, мы всегда недолюбливали друг друга.
— Информация, Майкл, информация! — Майкл Сантос снова перешел на крик. — Она и есть то райское яблочко, за которое продаст душу любой корреспондент. Ну, отдыхай пока. И не пей слишком много кофе. У тебя должен быть здоровый цвет лица на фото в газетах. До свидания, Джеймс!..
Джеймс Либби положил трубку и посмотрел на генерала Кошкина.
— Теперь я могу идти, Николай Александрович?
Генерал кивнул.
— Иди, Джеймс…
У двери Джеймс оглянулся.
— Кстати, Николай Александрович, вы ведь хорошо меня знаете. Там, в гостинице, я мог запросто отправить на тот свет двух-трех ваших ребят. А этот ваш Мишка Егоров сам полез под выстрел. Но я прострелил ему руку, а не глупую башку.
— Спасибо, Джеймс.
— И вот еще что… — мистер Либби широко улыбнулся. — Я всегда любил игру и огромные ставки!.. А еще немножко славу.