Шпионы у дачи
Шрифт:
Дядя Толя возмущался громче всех и не желал признаваться, что скупщики металла, которые промышляли у них в поселке, да и вообще по области, и водили близкое знакомство с дядей Толей, имеют отношение к этому исчезновению. Хотя Мариетта утверждала, что это так, и более того, дядя Толя мог бы многое рассказать о судьбе бака из нержавейки, который стянули у них с участка в прошлую зиму.
Антуан быстро купил себе новую лопату, еще более дорогую, а дядя Толя возмущенно бормотал что-то о буржуях, которые уже сами не знают, как перед простым трудовым народом выпендриться. Потом он убегал к себе, где некоторое время старательно вонзал в землю самую обычную и покрытую толстым слоем ржавчины лопату, потом уставал, забывал, охладевал и занимался чем угодно, но только не садом с огородом.
А вот Михаил подходил к вопросу очень серьезно. Казалось, что это не человек пашет, а какой-то механизм, не знающий ни сбоев, ни поломок, ни усталости.
Но внезапно он замер. Потом наклонился и что-то извлек из земли.
Саша насторожилась. Дорого бы она дала за то, чтобы увидеть, что же нашел Михаил у себя на грядке. Но мужчина уже зашел в дом, откуда вскоре послышался его голос:
– Это же твоя? – обращался он к жене.
– Где ты ее нашел?
– В нашем саду, на той самой грядке. Можешь мне объяснить, как она там очутилась?
– Я не знаю, – защищалась Вероника. – Может, это вообще не моя. Мало ли на свете похожих пуговиц!
– Покажи мне свою рубашку.
– Какую тебе еще рубашку?
– Не притворяйся и не делай вид, будто бы не понимаешь. Покажи мне рубашку, в которой ты ходила вчера!
Голос был требовательным, потом послышался какой-то шум, и голос Михаила продолжил:
– Ну да! Вот и она! А пуговицы нет. Вырвана с мясом.
– Наверное, я ее потеряла, когда ходила по нашему саду.
– Нет, вчера перед отходом ко сну одежда на тебе была в полном порядке.
– Ну какая разница! Триша, в самом деле, что ты шумишь из-за ерунды?
– Постой, как ты сейчас меня назвала?
Последовала продолжительная пауза, в которой ни один из супругов не произнес ни слова.
Потом раздался голос Вероники, звучал он совсем тихо и виновато:
– Прости меня.
Супруг ее молчал.
– Ну прости! Слышишь? Я случайно!
– Еще один раз ты так случайно оговоришься, и нам с тобой хана! Ты хоть это понимаешь?
– Понимаю.
– А если понимаешь, что мы с тобой в одной связке и друг без друга пропадем, изволь объяснить, что ты делала вчера ночью у нас в саду? И как получилось, что на грядке вместо капусты проросла твоя пуговица?
– Я не знаю.
– Лжешь! И капуста на грядке вся в месиво превратилась тоже не сама по себе. Если бы эта девчонка на нее просто бы свалилась, как ты мне это описала, то она бы в одном месте свалилась, а не все кочаны на шести метрах подавила. А там все выглядело так, словно бы она сражалась не за страх, а за жизнь!
– Ты же ее видел! Она была вся чистенькая! И умерла она совсем не в драке! Она от наркоты двинулась. И вообще, может, это ты!
– Что я?
– Может, это ты надел мою рубашку и отправился в ней убивать эту девицу! Ведь я ее тоже узнала! Это же Алина! Или как вы ее между собой с Павлом называли – Алинка-Малинка! Дочка Павла!
– Заткнись, дура! Не смей даже произносить эти имена вслух! Стоит кому-нибудь услышать, мы пропали! Или ты забыла, зачем мы тут хоронимся от всего мира? Почему до сих пор ни с кем из соседей близкого знакомства не свели? Почему сидим, словно два паука в банке!
– Лучше уж в банке, чем на нарах. Или на пере у твоих бывших друзей-подельничков, которых ты, Тришенька, кинул!
– Нинка, заткнись!
– Кинул, кинул, – издевательски продолжала его супруга. – И меня подставил! Да так все хитро устроил, что теперь мне с тобой один путь. Куда ты, туда и я. Не могу я тебя заложить, душа ты моя сердечная, без того, чтобы самой не вляпаться по самые уши!
– Вот ты и молчи!
– Я и молчу. А девчонку я не убивала. И понятия не имею, кто это сделал.
– Точно?
– Клянусь тебе!
– Но я ее тоже не убивал.
Последовала долгая пауза.
Затем мужчина мрачно произнес:
– И тогда получается, что это нам с тобой весточка пришла.
– Весточка? И о чем же эта весточка?
– О чем, не знаю, но отправили ее мои друзья-подельнички, как ты их звать-величать изволила. От имени Павла.
– Нет, это не они.
– Почему ты так думаешь?
– Если бы они узнали, что мы еще живы, и узнали бы, где мы прячемся, то они бы не труп Малинки к нашему порогу подкинули, а нас самих бы на этом пороге оставили. В точно таком же состоянии.
– Да, ты права. Разве что они с нами поиграть вздумали?
– Это не про них! Эти люди простые, и повадки у них такие же. Они бы попросту пришли к нам, выпытали, куда мы деньги дели, а потом бы расправились с нами. Малинку убивать им зачем? Она всегда с ними заодно была. Она же дочь Павла. А наш Буденный у них главным был.
– Мы тут уже целый год отсиживаемся, откуда нам знать, что у наших друзей делается. Может, Малинка дорожку кому-нибудь перешла, вот с ней и расправились.
– Она всегда употребляла без всякой меры. А с годами представляю, что с ней стало. Передоз у нее, от него она и коньки двинула.
– Непохожа она на наркоманку. Выглядит хорошо и одета тоже опрятно.
– Подлечилась, должно быть. А только бывших наркоманов не бывает. Поманили ее какой-нибудь дрянью, она и повелась. От жадности или с непривычки хватанула больше нужного, вот и исход.
– Да, но как она оказалась у нас?
Последовала новая пауза, потом женщина произнесла:
– Принесли ее ночью.
– Кто?
– Не знаю. Люди. На дорожке, где у нас на этот случай земелька каждый вечер рыхлится, я следы чужие видела.
– Почему же мне неправду сказала? Зачем соврала, что Малинка к нам на грядку с капустой из-за соседского забора свалилась?
Последовала продолжительная пауза, после которой женщина все же ответила:
– Грядку я вчера с капустой случайно испортила. Упала, пока поднималась, еще несколько раз упала. Тогда же и пуговицу, наверное, потеряла. Пьяная была.