Шпионы XX века (Главы 1-10)
Шрифт:
Учитывая, что полученная Лондоном информация исходила из подобного рода источников, там никогда не знали реальной ценности этих сведений, а несовершенный способ их оценки запутывал все дело еще больше. Информация, которую Николсон оценивал как сомнительную, зачастую шла ему в плюс, тогда как сведения, которые он достаточно тщательно проверял, отбрасывались. Например, в 1938 году один агент сообщил, что фабрика в Восточной Пруссии, ранее производившая велосипеды, перешла на выпуск легкого стрелкового оружия. Агент дал доказательства достоверности информации, и Николсон счел ее важной, подтверждающей проводимую Гитлером ремилитаризацию. Он переслал сведения в Лондон, указав источник и подчеркнув важность информации.
Лондон не реагировал в течение двух месяцев, а затем последовал приказ немедленно избавиться от агента, давшего эти сведения. Потратив значительную сумму, СИС направила из Лондона одного из старших
Пока СИС действовала в подобном духе. Государственная школа кодов и шифров показывала определенные результаты. Русскую секцию там возглавлял Е. Штеттерляйн, один из ведущих криптографов царской России, переехавший в Лондон. Его секция весьма успешно снабжала британское правительство информацией о намерениях Советской России, почерпнутой из обильного потока шифровок, которыми обменивалось
[95]
советское правительство со своими зарубежными ведомствами. Однако все резко оборвалось в 1924 году.
Остин Чемберлен, министр иностранных дел в кабинете Болдуина, пришедшего к власти в том году, счел эти секретные сведения несовместимыми с его планами долговременного мира в Европе и в течение трех лет игнорировал эти "свидетельства нарастания враждебных действий" Советов против Британской империи. Затем в марте 1927 года МИ-5 вынудила его изменить свою точку зрения. МИ-5 представила генеральному прокурору сэру Дугласу Хоггу досье на Уилфрида Макартни, в котором, как мы знаем, было указано, что тот передал русским устав Королевского воздушного флота. Кабинет министров решил разорвать дипломатические отношения с Россией, и публичное обвинение в создании "шпионской сети в Великобритании" могло бы послужить необходимым предлогом. Однако проблема состояла в том, что МИ-5 хотела продолжить игру с Макартни, чтобы выявить всю его сеть. Если правительство допустит опубликование доклада МИ-5, это насторожит Макартни и его друзей. А где еще правительство могло взять конкретные доказательства шпионской деятельности русских, чтобы оправдать выдвинутые против них обвинения?
В конце концов правительство решило, раз уж не представляется возможным получить доказательства шпионской деятельности русских в Великобритании, показать хотя бы то, что у русских есть разведывательная служба и Советы ведут политическую пропаганду против Британии. 24 мая премьер-министр Стэнли Болдуин огласил четыре перехваченные шифротелеграммы, затем 27 мая последовало заявление министра внутренних дел Джойнсона-Хикса о том, что он располагает "если не именами, то адресами русских агентов в Великобритании". (Нет необходимости говорить о том, что он не огласил их, поскольку, если бы власти располагали доказательствами, что эти люди являются шпионами, они вынуждены были бы привлечь их к ответственности.) В тот же день Чемберлен сообщил советскому представителю, что Великобритания разрывает дипломатические отношения с СССР из-за "антибританской пропаганды и шпионажа". В качестве доказательства Чемберлен продемонстрировал телеграмму, переданную в апреле советским представителем в Москву, в которой "вы просите переслать вам материал для поддержки политической кампании против правительства Его Величества".
Эта телеграмма, несомненно, подтверждала обвинение в политическом вмешательстве во внутренние дела Великобритании, но вряд ли могла подкрепить обвинение в шпионаже. Позже был опубликован еще ряд перехваченных телеграмм, но
[96]
ни в одной из них не было очевидных доказательств разведывательной деятельности. Можно предположить, что правительство Великобритании было спровоцировано на столь неадекватную реакцию успехом МИ-5 в деле Макартни и, решив порвать отношения с Советским Союзом, было вынуждено пустить в ход расшифрованные ГШКШ телеграммы для доказательства широкомасштабной шпионской деятельности русских. Результат был катастрофическим. Русские мгновенно заменили шифры и коды на такие, которые английские дешифровальщики так и не смогли расшифровать. Описанные события и тот факт, что она была публично скомпрометирована в прессе, не способствовали поднятию морального духа сотрудников ГШКШ, и их доверие к властям было надолго подорвано(13). (Когда во время войны в Испании ГШКШ вновь добилась определенных успехов и могла дать оценку военной мощи Германии и Италии, полученные
В течение всего предвоенного периода все коммуникационные компании Великобритании были вынуждены сотрудничать с ГШКШ под предлогом всеобщей нестабильности в мире. ГШКШ "взламывала" коды не только потенциальных противников, таких, как Япония, но и союзников, например США, и полученные таким образом сведения использовались для укрепления позиций Великобритании на международных конференциях. Но с Германией и СССР был полный провал. (Известно, что шеф ГШКШ Элистер Деннистон сказал одному из сотрудников: "Я не думаю, что немцы жаждут предоставить тебе возможность читать их бумажки, и сильно сомневаюсь, что ты когда-либо их прочтешь".) Таким образом, в 30-е годы, когда двумя державами, чья политическая активность представляла для Великобритании наибольший интерес, были Германия и Советский Союз, никто в ГШКШ не смог расшифровать их коды, и то, что могло быть основным источником очень важных разведданных, исчезло втуне. К 1938 году руководитель СИС настолько потерял веру в возможности ГШКШ, что в одном из своих внутренних меморандумов отметил, что организация "была совершенно непригодной для тех целей, ради которых она создавалась"(14).
В отношении Германии и сама СИС действовала не лучше. Действительно, в СИС стали постепенно понимать, какую угрозу несет в себе нацизм, но при этом практически не было достигнуто никаких результатов в выявлении мощи и намерений гитлеровской Германии, что вызвало возрастающую критику со стороны британского правительства. К 1938 году Министерство обороны практически постоянно жаловалось на то, что СИС не может предоставить сведения о германской военной
[97]
мощи, вооружении, подготовке и передвижениях войск. Министерство авиации было менее вежливо и отзывалось об информации, полученной от СИС, как "на 80% неточной". Министерство иностранных дел, традиционный союзник СИС, пыталось всячески опровергнуть любую критику: дескать, агенты должны были сообщать как факты, так и слухи, а давать оценку полученной информации и делать соответствующие выводы должен был Лондон. "С этим делом мы могли и не справиться, а если так, то это наша вина и едва ли честно обвинять в этом СИС"(15).
Позже СИС, однако, предприняла усилия для решения возникших проблем. Она расширила поиск новых кадров, желая заполучить в свои ряды людей, обладающих широким спектром знаний и способностей, которых предыдущая кадровая политика СИС не позволяла взять на службу. Одним из возможных источников пополнения являлась Флит-стрит. Журналисты бывают всюду, они знают, где и как получить информацию, и предположительно кое-что понимают в международных делах, поскольку им приходится писать и на эту тему тоже. И что было еще более важным для СИС - тому были прецеденты. В 20-е годы Мортон использовал корреспондента "Таймс" Колина Кута, позже ставшего редактором "Дейли телеграф", в роли инспектора агентурной сети, действовавшей в Риме(16). Теперь СИС привлекла в свои ряды журналистов из "Манчестер гардиан" (Фредерик Войт), "Дейли экспресс" (Джеффри Кокс) и "Дейли миррор" (Дэвид Уокер). Случай с Уокером наиболее типичен: "Я был приглашен на ленч одним знакомым морским офицером. Он сказал, что, возможно, меня заинтересует работа, имеющая государственное значение, которую я мог бы выполнять, продолжая работать в газете. Он объяснил, в чем именно заключалась эта работа, и я согласился. Когда речь зашла об оплате, он спросил, сколько я получаю в "Дейли миррор", и предложил столько же"(17). (Шпионская карьера Уокера оказалась короткой. Его направили от "Дейли миррор" в Румынию, откуда он уехал с приходом немцев, был арестован итальянцами, которые затем обменяли его на итальянских журналистов. По возвращении в Лондон в 1941 году ему было объявлено, что в данный момент подходящей должности для него нет. Он поступил на работу в УСО и после войны занимался связями с общественностью. Уокер утверждал, что никогда не говорил в "Дейли миррор" о своей работе на СИС.)
Известны также выдающиеся образчики сотрудничества СИС и МИ-5. Дик Уайт, заместитель начальника подразделения "Б" отдела контрразведки МИ-5, перед самой войной
[98]
совершил тур по Германии для вербовки агентов, которые могли бы одновременно помогать МИ-5 в поиске немецких разведчиков в Великобритании (работа МИ-5) и снабжать сведениями о событиях в Германии (работа СИС). Уайт, великолепно владеющий немецким, добился значительных успехов благодаря своему идеалистическому подходу к разведывательной деятельности. Его интересовали не профессиональные поставщики всяческих разведданных (основной контингент СИС в 30-е годы), а люди, которые работали бы из идейных соображений, "единственные, достойные внимания". Он тщательно изучил оппозиционно настроенные к Гитлеру слои и нашел подходящих людей, "считавших Великобританию моральной силой. противостоящей фашизму".