Шпионы XX века (Главы 11-15)
Шрифт:
[432]
ведомств состояла в том, что они развлекались игрой друг с другом(44).
История с Вольфенденом, конечно, трагична, но есть много примеров того, что разведывательная деятельность вела к крушению карьеры, устоявшегося образа жизни или распаду семьи. Гревилл Винн, обычный патриот, который считал, что он помогает своей стране вести "холодную войну", не мог нормально жить на родине. Винн говорил, что шпионская деятельность полностью изменила его судьбу. "Когда я вернулся из советской тюрьмы, моя жена, семья и деловые партнеры отвернулись от меня, - рассказывал Винн.
– Моя первая жена знала лишь то, что я бизнесмен, и не могла простить мне, что я держал в тайне от нее вторую сторону моей жизни... После разрыва с женой прекратились отношения и с сыном
Николай Хохлов, сотрудник КГБ, который был направлен в 1953 году в Западную Германию с целью убийства лидера НТС, не выдержал мук совести и предупредил свою жертву. После этого он намеревался вернуться в Москву и доложить, что его миссия не увенчалась успехом. Однако его потенциальная жертва проинформировала американскую разведку, и та решила вынудить Хохлова к измене. Позже Хохлов рассказывал: "Я совершенно не знал, что происходит. Между тем американцы организовали пресс-конференцию и объявили о том, что я перебежал на их сторону. Они публично потребовали, чтобы моей жене и ребенку позволили приехать ко мне на Запад... Моя семья тут же исчезла. С тех пор я о ней ничего не слышал"(46).
Эти трагедии дают возможность порассуждать о человеческих характерах. Ведь трагедии часто являлись результатом действий людей, одержимых благородными идеями, иногда глубоко верующих в Бога и стремящихся к добрым и благородным целям. В работе разведчика, бесспорно, присутствует элемент самообмана. Нормальные люди изменяются, трансформируют свои взгляды в свете новой для них информации, приспосабливаются к новой ситуации. Сотрудник разведки должен оставаться непоколебимым в тех идеях, которые заставили его обратиться именно к этому роду деятельности. Даже маленькая трещина в идеологических мотивациях может привести его к полному краху.
Конечно, он получает сильную поддержку. В ЦРУ и СИС нет недостатка в высокопарных дискуссиях о том, каким образом разведслужбы могут спасти мир от коммунистической
[433]
агрессии. В КГБ тоже не устают повторять, что его сотрудники служат щитом и мечом, защищая свою страну в условиях капиталистического окружения. Но к каждому сотруднику разведки в конечном итоге приходит расплата. "Невозможно сохранить свою человеческую цельность, если тебе всю жизнь приходилось подкупать людей, убеждать их совершить предательство, изменить делу, которому они служат, а иногда и своей семье. Не имеет значения, какими идеями ты при этом руководствуешься, - говорил Джон Стокуэлл.
– Невозможно прослужить всю жизнь, полностью выключив свою совесть"(47).
Некоторые сотрудники пытаются убедить себя, что их деятельность имеет полное моральное оправдание. Джон Маклин утверждал, что шпионаж необходим, хотя так же неприятен, как чистка уборной. Другие утверждают, что в нашем несовершенном мире государство обязано сохранить себя и эта цель оправдывает любые средства. Сотрудник ЦРУ Майкл Дж. Бэррет высказал мысль о том, что работники разведки с каждой из сторон морально правы в своих действиях и, защищая интересы соответствующих стран, они поступают в соответствии с правилами чести(48). Дик Уайт, бывший руководитель СИС, предупреждал, что разведчики могут работать только в условиях морального климата, господствующего в их время, и общество не будет терпеть такую разведслужбу, которая своими действиями нарушает этот климат. Американцы также признавали, что при ведении разведывательных действий могут проявляться некоторые крайности. "В конечном итоге остается одна морально-этическая проблема фундаментального характера, - говорит Роджер Хилсмен из Колумбийского университета, - не могут ли те средства, которые мы используем, настолько подорвать систему наших ценностей, что общество, в котором мы живем, изменится так же, как если бы оно подверглось завоеванию со стороны противника"(49).
Все рассуждения о моральной стороне шпионской деятельности не имеют значения, когда, по существу, в шпионаже вообще нет необходимости. Возможно, имеются случаи, когда он оправдан во время войны,
[434]
Мы уже видели, как разведывательные службы ухитряются доказать, что у них не бывает провалов. Спецслужбы стараются прекратить любую дискуссию по поводу их успехов и неудач, утверждая, что порой весьма сложно отличить одно от другого.
Например, если разведка вдруг доносит о возможности неожиданного нападения и объект возможного нападения успевает заблаговременно подготовиться, агрессор, понимая, что эффект неожиданности утрачен, может отменить операцию. Таким образом, правильное предупреждение разведслужбы оказывается ложным.
В ходу также и другие рассуждения. "Нам удалось добиться невероятных успехов, но мы не имеем права их обнародовать. Ведь мы, в конце концов, действуем в мире тайн". Далее: "Мы, бесспорно, смогли бы представить важнейшие сведения, если бы наши фонды не были так урезаны. Провал был не результатом разведывательной работы, а следствием недальновидной политики правительства". Или: "Мы можем и заблуждаться, но ошибка лежит не в фазе сбора информации, а в фазе анализа. Если желаете, мы можем вам показать наши досье, в которых содержатся правильные сведения". ЦРУ постоянно готово прибегнуть именно к последнему объяснению. Со времени катастрофы в Иране оно всегда готовит анализ, содержащий точку зрения, расходящуюся с основной оценкой. СИС расширила тот круг, из которого вербуются ее кадры, стараясь, чтобы в организации имелись люди, не выражающие точку зрения истеблишмента. В 1985 году впервые на службу в СИС был принят член движения "Кампания за ядерное разоружение".
Избавленные от контроля, которому подвергаются другие правительственные организации с целью проверки эффективности их деятельности, разведслужбы смогли обеспечить свой непрерывный рост в течение большей части текущего столетия. Правительствам теперь неведомо, во сколько им обходится содержание разведслужб и сколько человек там работает. Спецслужбы сопротивляются всякому контролю со стороны правительств. Джордж Янг, бывший заместитель директора ЦРУ, говорил, что некоторые политики просто не ведали того, чем им надлежало заниматься. "В проведении операций я руководствовался своими решениями и сообщал о них позже"(50). В Никарагуа ЦРУ продемонстрировало то, как оно сначала действовало и лишь потом информировало комитеты конгресса, наблюдающие за его деятельностью.
КГБ, созданный во времена большевистской революции как небольшая группа, задачей которой является противодействие
[435]
зарубежной диверсионной и подрывной деятельности, вырос в одно из самых мощных ведомств в советской государственной машине, ведомств, из рядов которого выходили деятели очень крупного масштаба, включая одного руководителя страны.
До настоящего времени все попытки сдержать этот рост, рационализировать структуру разведывательных органов и точнее сформулировать цели, по-видимому, имели своим результатом их дальнейшее расширение. В 1961 году было создано Разведывательное управление Министерства обороны (РУМО), чтобы объединить все разведки вооруженных сил и ликвидировать элементы дублирования в деятельности разведслужб трех родов войск. По логике вещей, это должно было привести к сокращению размеров разведывательных служб армии, ВМС и ВВС. Поначалу так и было. Но затем произошла их регенерация, и меньше чем через десять лет разведслужбы родов войск стали по размеру больше, чем они были до создания РУМО(51). Но просто взрывной рост разведывательных ведомств имел место в малых странах, которые полагали, что им необходимо следовать примеру крупных держав. В Австралии за шесть лет, с 1978 по 1984 год, бюджет разведывательных служб вырос на 270%(52).