Шпора дракона
Шрифт:
Убирая тарелки и подавая на стол яблоки и сыр, Томас понял, что необходимо посоветоваться с кем-то, кто не только заботиться о благополучии Джиджи, но также понимает и всю тонкость ситуации, а к тому же сможет присмотреть за Кэт, и на кого она не сможет повлиять с помощью своего волшебства. Слуга подумал, что необходимо подождать, пока хозяин удалится.
— Итак, — после того, как Томас ушел, начала Кэт — этот человек, Садкар, не смог рассказать, как твой отец использовал шпору?
— Нет, но он думает, что мой отец летал с ее помощью.
— У нее должно быть силы больше, чем нужно только для этого, — потягивая коньяк, ответила Кэт, — иначе бы Шут не послал меня за ней. Он уже может летать.
— Ну а Садкар предложил мне расспросить мать Лледью. Она когда-то путешествовала с моим отцом.
— Кто такая мать Лледью? — спросила Кэт.
— Это верховная жрица в храме Селины. Я пошел туда вчера вечером вдоль Серого Ручья. Было темно, и я упал в ручей. Я уже рассказывал об этом.
— Это когда на тебя напали лацедоны, и тебя спас медведь? — вспомнила Кэт.
— Да. Один из них ударил меня по лицу — лацедон конечно, а не медведь.
Когда я пришел в храм, там была девушка. Джиджи нахмурился. Я только сейчас понял, что девушка похожа на статую Кледвилла, только моложе. Стражница говорила, что меня поцеловала Селина, и теперь эта девушка ассоциируется у меня с богиней. Она поцеловала меня, моя рана зажила, и я оказался дома. О, ну сначала она сказала мне, что матери Лледью нет, и я должен придти завтра. Это все показалось мне очень странным. Ты не думаешь, что это все мне приснилось?
— Ну… Кэт замолчала и посмотрела вниз, затем продолжила:
— Ты знаешь, о ком путешественники говорят, что его поцеловала Селина?
— Ну, Селина — богиня луны, и я думаю, что это значит, что я родился в полнолуние. Что-то вроде родился под счастливой звездой.
Кэт покачала головой.
— Иногда это говорят о человека, который слегка тронулся. Но обычно, о том, кого закляли Джиджи побледнел.
— Ты имеешь в виду волкодлака?
Кэт кивнула.
— Да. Или крысодлака или тигра, или медведя.
— Крысодлака, тигра или медведя? Ты думаешь, поэтому мне сняться эти ужасные сны про охоту?
— Ты не замечал, что это усиливается в полнолуние?
Джиджи задумался на мгновение.
— Я никогда не следил. Это слишком нелепо. Я бы знал, если бы был оборотнем. Я могу слегка перебрать и плохо помнить на следующее утро события прошедшей ночи, но я никогда не возвращался домой в окровавленной одежде. А сегодня ведь полнолуние? Я не брился сегодня утром, но ведь щетины не больше обычного?
— Иногда это проявляется только после определенного возраста, например после двадцати.
— Мне двадцать три.
— Иногда двадцати пяти или тридцати.
— А как насчет тети Доры. Ей тоже это снилось.
— Ей?
— Да. Она сказала, что я не должен обращать на сны внимания.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — сказала Кэт. Наши сны рассказывают важные вещи о нас самих, а иногда в них говорят боги. Ты собираешься снова отправиться к этой Лледью, чтобы узнать побольше о шпоре и своем отце?
— Да, девушка сказала мне, что нужно попробовать завтра днем, — объяснил Джиджи.
— Могу ли я пойти с тобой?
— Думаю, . что будет безопаснее остаться здесь, а то Шут может тебя заметить.
Кэт снова взглянула вниз.
— Я не могу всегда прятаться в вашем дома, господин Джиджиони, — прошептала она.
Джиджи почувствовал глухой удар своего сердца. Он хотел сказать, что ему этого бы и хотелось, но не стал.
— Еще немного, — сказал он. Когда мы найдем шпору и вернем ее в склеп, то Шуту придется отказаться от своих намерений и убраться домой. Если нет, я обращусь за советом к Садкару. Он человек короля и должен поддерживать мир. Он знает, что нужно делать.
Кэт подняла глаза и слабо улыбнулась, но Джиджи опасался, что не переубедил ее.
— А ты не думаешь, что если твой дядя знал еще что-то о воре, то мог об этом где-нибудь написать? — спросила она.
— Конечно! — Джиджи хлопнул себя по шее. У него был журнал. Не знаю, почему не подумал об этом раньше. Журнал должен быть в его лаборатории.
— Если ты не думаешь, что это слишком личное, то я могу почитать его, пока ты будешь в храме Селины. Может быть, ты попросишь мать Лледью совершить гадание для тебя.
— Стил вчера собирался сделать это. Может быть, он уже что-нибудь узнал. Я спрошу его. Мне еще много нужно сделать. Сейчас еще не очень поздно, но мне лучше пойти спать, чтобы встать завтра пораньше. Ты не подумаешь, что я плохой хозяин, если я покину тебя? — спросил Джиджи.
— Конечно, нет, — ответила Кэт. Я тоже устала.
Джиджи проводил ее из столовой в коридор. Раньше ни одна женщина, кроме его матери, не останавливалась в его доме. Поэтому он чувствовал себя не очень уверенно.
Кэт остановилась у двери своей спальни и повернулась к Драконошпору.
Чувствуя себя еще более неуверенно, Джиджи тоже остановился и сцепил руки за спиной.
— Итак, ты предпочитаешь остановиться в сиреневой комнате, спросил он.
— Да. Она очень красивая.
— Я скажу утром Томасу.
Кэт подошла к Джиджи, поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.
— Спокойной ночи, господин Джиджиони. Сладких снов, — прошептала она.
— Спокойной ночи, — тихо ответил он. Кэт повернулась и пошла в комнату.