Шрамы на ладонях
Шрифт:
– Сок дерева Го я нашла, видимо, раньше Лао. И вот... Не знаете ли вы, поднимался ли кто-то обратно в верхний мир?
Мать Лао медленно разжала ладони. Следом - отец Лао.
Их ладони, как и ладони Ео, оказались испещрены шрамами.
– Мы сделали три попытки, - прошептала мать Лао.
– Нет, мы не знаем, смог ли кто-нибудь подняться.
– Не знаем, - подтвердил отец Лао.
– Что упало, то пропало.
– Вы... вы потеряли надежду?
– спросила Ео.
Родители Лао переглянулись. Ответил отец:
– И да, и нет. Может, где-то глубоко надежда и теплится. Но жизнь есть жизнь. Надо жить, понимаешь...
– Понимаю. А что же делать мне?
– Я думаю, и тебе... тоже надо жить. Предлагают тебе в элиту - иди. Лучше уж в элите, чем в потреботряде. Хотя, мы должны тебя предупредить: в элите всё не просто. Если ты не родишь наследника, или родишь ребёнка с какими-то отклонениями - тебя вышвырнут, как сломанную игрушку. Если ребёнок с отклонениями, его убивают. А женщину переводят в ту категорию, из которой она взята. Если она, после всего, улыбается и всех благодарит. Мы таких видели, в "Домах для больных". Многие умом трогаются.
– А если не благодарит?
– спросила Ео.
– Тогда - в первую, или во вторую. Если слишком протестует - могут и убить.
Мать Лао взяла Ео за руку и заговорила горячо:
– Смотри, вот ещё что! Они берут одновременно не одну кандидатку, а несколько. Потом - выбирают. Но и кандидатки готовы перегрызть друг другу глотки. Будь к этому готова. Ты выдержишь! У тебя сильное, здоровое тело. Ты уж поверь. Мы тут всяких кандидаток видали.
– Иногда, говорят...
– начал отец Лао
– Молчи!
– мать Лао прервала мужа.
– Это ведь не точно!
– Нет, пусть знает. Говорят, они иногда устраивают "игры кандидаток". Драки такие. Та, что останется жива - становится единственной кандидаткой в матери наследника. К этому ты тоже должна быть готова. Вдруг... они захотят и тебя кинуть в такое испытание.
– Я не боюсь драки, - ответила Ео.
– Правда, драться я не люблю. Но я несколько лет занималась в секции Боевой Самообороны.
– Это - вообще прекрасно.
"Кажется, я видела эти "игры", - подумала Ео.
– Там, в вестибюле элиты. На экране. Неужели это и вправду они, а не какое-то зверское развлечение? Но ведь это ужасно... и противно. Нет, наверно, это не они. Понятно, что от побеждённой после "игры" ничего не останется. А что же останется от победительницы? Немногим больше... Или им... этим петухам и попугаям, нужны именно те, от которых почти ничего не осталось..."
– Можно спросить?
– Ео не могла кое-чего не выяснить.
– Да, конечно.
– Откуда вы знаете обо всех этих... вещах?
– Мы видим разных людей, - вздохнула мать Ео.
– Тех, кто спешит наверх, и тех, кто падает сверху. Кроме того, подробности мы знаем от доктора, разжалованного из элиты к нам, в седьмую категорию. Он работал у нас.
– Работал, - кивнул отец Лао.
– Полетел уже дальше вниз... Не смог удержаться и у нас. Глушил себя.
– Соком дерева Го?
– Да. Здесь многие... не выдерживают. Нашёл "черного", затоварился... и улетел в другие миры.
– В миры блаженства?
– грустно улыбнулась Ео.
– В миры лживого блаженства, - серьёзно ответил отец Лао.
– Знать бы об этом раньше!
– Да, нас не миновала чаша сия, - взяла его за руку мать Лао.
– Нам пора уходить. А то контроль завтра не впустит нас на работу. Я иду первой, муж - за мной. А ты, девочка, медленно считаешь до ста, и только тогда выходишь. Чтобы мы уже успели уйти. Если за тобой прибегут снизу, скажешь, что у тебя что-то с животом. Регистраторша внизу брезгливая, проверять не станет. Выгонит тебя, и всё. Смотри...
Мать Лао вдруг близко подошла к Ео. Коротко и порывисто обняла её. Потом смахнула слезинку и выбежала из туалетной комнаты.
Отец Лао не стал обниматься. Он прошептал:
– Если вдруг... когда-нибудь... тебе удастся подняться в верхний мир... Если вдруг, тебе удастся снова увидеть Лао... Ну, вдруг... Передай ей, что родители помнят её... Да... передай, что родители сожалеют... и что... и что... любят...
Последнее слово тяжело далось отцу Лао. Он прошептал его еле слышно. Неслышно... Ео догадалась о том, что он произнёс, только по движению его губ.
– Прощай, девочка.
Дверь туалета хлопнула. Ео осталась одна.
Что упало, то пропало.
Что упало, то пропало.
Что упало...
ГЛАВА 23
Девушка-регистратор за волосы выволокла Ео из туалета "Дома больных ?7-8". У девушки-регистратора не было слов, чтоб выразить своё возмущение! Она вопила:
– Нет, вы посмотрите на неё, на эту грязную тварь! Она сидит в туалете для чистых людей! Да как... да как ты посмела!
Грубые ругательства так и сыпались на голову Ео. Она прикрывала голову от пинков, уворачивалась от ударов, но внутри оставалось такой спокойной, что даже ей самой это стало удивительным.
Вот как... Вот как бывает...
Наконец, двери "Дома больных ?7-8" захлопнулись за ней.
Потихоньку передвигаясь в свой квартал, Ео продолжала чувствовать то самое, удивительное, особенное спокойствие, которое овладевает человеком, когда он, после долгих мучений и сомнений, наконец, примет единственно правильное решение. Такое решение, от которого не колеблется совесть.
Между делом ей пришло в голову, что она совершенно уверена - все анализы, которые она сдала, будут без отклонений. Все обследования покажут положительный результат.