Шри Аурбиндо. Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита
Шрифт:
Многие стихи и даже целые гимны Веды несут на поверхности свой мистический смысл; они определенно являются оккультной формой выражения, обладающей внутренним смыслом. Когда провидец говорит об Агни как о «лучезарном хранителе Истины, сияющем в своем собственном доме», или говорит, что Митра, Варуна и другие боги «соприкасаются с Истиной, заставляя Истину расти», или называет их «рожденными в Истине», становится очевидно, что это слова мистического поэта, который имеет в виду внутреннюю Истину за поверхностью вещей – ту, что искали древние мудрецы. Поэт не имеет в виду Природную Силу, что управляет внешним элементом огня, не имеет он в виду и огонь ритуального жертвоприношения. Или же поэт говорит о Сарасвати как о той, что приводит в движение слова Истины и пробуждает к правильному мышлению, или как об изобилующей мыслями: Сарасвати пробуждает к осознанию или дает нам осознать «Великий Океан и озаряет все наши мысли». Конечно же поэт воспевает не богиню Реки, но Энергию, если угодно, Поток вдохновения, слово Истины, несущее свой свет в наши мысли, созидая в нас эту Истину, внутреннее знание. Боги постоянно предстают в своих психологических функциях; жертвоприношение есть внешний символ некоей внутренней работы, внутреннего взаимообмена между богами и людьми, при котором человек отдает то, что у него есть, а боги взамен дают ему коней энергии, стада света, героев Силы, дабы они составили его свиту, завоевывая ему победу в битве с ордами Тьмы, с вритрами, дасью и пани. Когда риши говорит: «Да станем мы сознательны – силой Скакуна ли, Словом ли Мощи, что превыше человека», то его слова либо заключают в себе мистический смысл, либо вообще не имеют какого-либо определенного значения. Среди отрывков, переведенных в настоящей книге, есть много мистических стихов и целых гимнов, которые, при всей их мистичности, срывают завесу с внешних образов жертвоприношения, за которыми скрыт подлинный смысл Веды. «Мысль, – говорит риши, – вскормила для нас
Необходимость маскировать содержание символами и символическими словами – ибо тайна должна оберегаться – вынуждает риши обращаться к словам с двойным значением, что не представляет особых трудностей в санскрите, где одно слово часто имеет несколько значений, зато отнюдь не легко, а то и просто невозможно, перевести на английский. Так, слово го (go), корова, также означает свет или луч света; оно встречается в именах некоторых риши – Готама, самый лучезарный, Гавиштхира, непоколебимый в Свете. Ведические коровы были Стадами Солнца, знакомыми по греческим мифам и мистериям, они – лучи Солнца Истины, Света и Знания; это значение, которое вытекает из ряда стихов, может последовательно применяться во всей Веде и всюду давать убедительный смысл. Слово гхрита (ghta) означает гхи, очищенное топленое масло, которое служило одним из главных компонентов в жертвенном обряде; однако ghta может значить и свет – от корня gh, сиять, и во многих случаях слово употребляется именно в этом значении. Так, кони Индры, Повелителя Небес, описываются как «брызжущие светом», ghtasnu, [4] что, конечно же, не означает, что на скаку с них льется топленое масло, хотя этот же эпитет похоже подразумевает именно масло, когда употребляется в связи с зерном, которым предлагают угоститься коням Индры, появляющимся на жертвоприношении.
4
Саяна, который в нескольких местах переводит ghta как свет, в данном случае предлагает значение «вода»; вероятно, он думает, что божественные кони сильно устали и вспотели! Истолкователь натуралистического толка мог бы начать доказывать, что поскольку Индра есть Бог неба, то примитивный поэт вполне мог верить, будто дождь – это капли пота с коней Индры.
Очевидно, в символике жертвоприношения значение «свет» дублируется вторым – «очищенное топленое масло». Мысль или слово, ее выражающее, сравниваются с чистым топленым маслом, возникают выражения типа dhiyam ghtacim – светоносная мысль или понимание. В одном из гимнов, приведенных в этой книге, есть любопытный пассаж: Огонь, как жрец жертвоприношения, призывается окропить приношение умом, изливающим гхриту, ghtaprua manasa, тем самым делая явленными Сидения («места», или «уровни»), каждое из которых вмещает трое небес, и явить Богов [5] (2.3.2).
5
Это перевод Саяны, буквально передающий значение слов.
Но что это за ум, изливающий топленое масло, и каким образом может жрец, выливая топленое масло, явить собравшимся Богов и тройные небеса? Смысл становится ясным, если допустить мистическое и эзотерическое значение слов. Риши подразумевает «ум, изливающий свет», работу ясности просветленного или озаренного ума; и не жреца в человеческой форме, не жертвенный огонь, но внутреннее Пламя, мистическую провидческую волю, kavikratu, несомненно, способную этим процессом проявить Богов, миры и все уровни бытия. Необходимо помнить, что риши были провидцами, как и мудрецами, – они были людьми видения, которым в своем созерцании представали вещи в образах, часто символических, предваряющих переживание или сопутствующих ему и придающих переживанию конкретную форму, возможно, предопределяя или придавая оккультное содержание опыта; так что риши вполне мог одновременно видеть внутреннее переживание и его символическую суть в образе: поток чистого света и бога-жреца, выливающего это очищенное масло на внутреннее подношение себя (self-offering), которое и дает риши это переживание. Все это может казаться странным для западного ума, но для ума индийского, привыкшего к индийской традиции или познавшего медитацию и оккультное видение, здесь все предельно ясно. Мистики были и, естественно, остаются символистами; они способны воспринимать физические вещи и события как символы внутренних истин и реальностей – даже свои внешние «я», внешние события своей жизни и все, что их окружает. В силу этого для них было легким отождествление или даже объединение вещи или явления и его символа.
Напрашивается сходное истолкование и других часто встречающихся в Веде символов и слов. Как ведическая «корова» есть символ света, так «конь» в Веде есть символ энергии, духовной мощи, силы тапасьи. Когда риши просит Агни о «даре в форме лошади с коровой впереди», он на самом деле просит не о табуне коней, который образовал бы содержание, основу дара – впереди которого шествовали бы еще и коровы, – риши молит об огромной духовной силе, ведомой светом, или же, как это можно перевести, «с Коровой Света, идущей во главе» [6] .
6
Сравните это выражение с описанием ариев – благородного народа, ведомого светом, jyotir-agra.
Если в одном гимне описывается освобождение из-под власти Пани массы лучей (коров – сияющих стад, gavyam), то в другом риши просит Агни о полноте изобилия или энергии коня – a'svyam. Точно так же риши иногда просит о героях или воинах для своей свиты, в некоторых случаях переходя на более абстрактный и свободный от символов язык и говоря о совершенной силе героя – suviryam, иногда же он сочетает символы с тем, что они обозначают. Также риши просят о сыне, или о сыновьях, или о потомстве, apatyam, как о составной части того богатства, о котором они молят Богов, но и в этом можно усмотреть эзотерический смысл, ибо в некоторых местах рождение сына описывается явно как образ некоего внутреннего рождения: сам Агни есть наш сын, дитя наших трудов, дитя, которое в качестве Вселенского Огня есть отец своих отцов, и, следуя по стопам тех, кто имеет хорошее потомство, мы пролагаем или открываем путь к высшему миру Истины. Как символ используется в Веде и слово «вода». В Веде говорится о бессознательном океане, salilam apraketam, в который вовлечено Божественное и из которого оно рождается своим величием; в Веде говорится и о великом океане, maho ara, верхних водах, которые, как сказано в одном гимне, Сарасвати делает осознанными для нас или которые она дает нам осознать при помощи луча интуиции: pra cetayati ketuna. Семь рек похожи на реки северной Индии, но в Веде говорится о семи могущественных Небесных реках, которые текут с Небес; это воды, наделенные знанием, ведающие Истину – taj~na, и, будучи освобождены, они открывают нам путь к великому Небу. Таким же образом Парашара говорит о Знании и универсальной Жизни «в доме вод». Убив Вритру, Индра освобождает дождь – но дождь этот также – дождь Небес – и выпускает течь реки. Так легенда о высвобождении вод, занимающая столь большое место в Веде, приобретает значение символического мифа. С ней сопряжена другая символическая легенда – о том, как Боги и риши Ангирасы отыскали и вызволили из темной пещеры в горе Солнце, коров или солнечные стада, или солнечный мир – Свар (svar). Символ Солнца постоянно ассоциируется с наивысшим Светом и Истиной: в Истине, сокрытой низшей Истиной, распрягаются кони Солнца, великая мантра Гаятри призывает Солнце, наивысший Свет, привести наши мысли в движение. Также в Веде говорится и о врагах, как о грабителях, дасью, которые угоняют коров, или вритрах, которые в обычной интерпретации принимаются за враждебно настроенных людей, но Вритра – демон, прячущий и удерживающий Свет и воды, а вритры – его силы, выполняющие эту функцию. Дасью – грабители или разрушители – суть силы мрака, противники ищущих Свет и Истину. Здесь мы постоянно наталкиваемся на указания, которые ведут нас от внешнего и экзотерического смысла к внутреннему и эзотерическому.
В связи с символом Солнца здесь можно упомянуть знаменательный и чрезвычайно важный гимн из восьмой мандалы; он не только иллюстрирует глубину мистического символизма ведийских риши, но и показывает, как понимали Ригведу авторы Упанишад и что внушало им веру во вдохновенное знание их предшественников. В гимне говорится: «Есть Истина, сокрытая Истиной, где распрягают коней Солнца; десять сотен стояли вместе, там было То Единое [7] , я видел величайшего (наилучшего, славнейшего) из воплощенных богов» [8] . Отметим, как провидец Упанишад переводит эту мысль или этот мистический опыт в термины своего, более позднего, стиля, сохраняя центральный символ Солнца, но уже не делая тайны из его значения. В Упанишадах этот отрывок выглядит так: «Лик Истины сокрыт золотым заслоном. О Пушан, устрани его ради видения закона Истины [9] . О Пушан (пестующий), провидец единственный, о Яма, о Солнце, о Дитя Отца всех существ, направь и вместе собери свои лучи; я вижу Свет, который есть прекраснейшая (благодатнейшая) из форм твоих; он, кто есть этот Пуруша, Он – это я».
7
Или – То (наивысшая Истина) было единственным.
8
Или – я видел величайшее (наилучшее) из тел богов.
9
Или – ради закона Истины, ради видения.
Подразумевается, что золотой заслон есть то же самое, что и низшая, скрывающая истина, ритам (tam), о которой говорится в ведийском стихе; «наилучшее из тел богов» – то же, что и «прекраснейшая форма Солнца», это высочайший Свет, иной и более великий, чем любой внешний свет; великая формула Упанишад «Он – это я» соответствует Тому Единому, tad ekam, стиха Ригведы; выражение «десять сотен стоящих вместе» (Саяна говорит, что это лучи Солнца, и смысл, очевидно, таков) воспроизводится в мольбе к Солнцу «направить и собрать его лучи», дабы сделать зримой его наивысшую форму. Солнце, упоминаемое в обоих отрывках, выступает – неизменно в Веде и часто в Упанишадах – как Божество наивысшей Истины и Знания, а его лучи – как свет, исходящий из этой высшей Истины и Знания. Из этого примера, который можно подкрепить и другими, ясно, что провидец Упанишад куда лучше понимает смысл древней Веды, нежели средневековый комментатор-ритуалист со всеми своими гигантскими познаниями, и значительно лучше, чем современный и в корне отличный от него ум европейского ученого.
Есть определенные психологические термины, которые должны последовательно пониматься в их истинном смысле, если мы хотим обнаружить их внутреннее или эзотерическое значение. Помимо Истины, ритам, очень часто повторяется в гимнах слово дхи (dhi), которое нужно всегда понимать как «мысль». Это естественное значение дхи, соответствующее позднейшему слову «буддхи»; это слово означает мысль, понимание, разум, а во множественном числе «мысли», dhiya. В общепринятом толковании этому слову приписываются разнообразнейшие значения: «вода», «работа», «жертвоприношение», «пища» и т. д., а также и «мысль». Однако в нашем поиске мы должны последовательно брать это слово в его обычном и естественном значении и смотреть, каков будет результат. Слово кету (ketu) обычно значит «луч», но имеет еще и такие значения, как «интеллект», «суждение» и «интеллектуальное восприятие». Сопоставляя те места в Веде, где встречается это слово, можно прийти к заключению, что оно означает луч восприятия или интуиции; например, при помощи луча интуиции, ketuna, Сарасвати дает нам осознать великие воды; скорее всего, в этом смысл тех лучей, которые исходят из Высочайшего основания вверху и направлены вниз; это интуитивные проблески знания, предстающие в виде лучей Солнца Истины и Света. Слово крату (kratu) обыкновенно обозначает действие или жертвоприношение, но помимо этого еще и разум, силу или решимость и, в особенности, силу разума, которая определяет собой действие, – волю. Для эзотерического прочтения Веды мы можем воспользоваться как раз этим последним значением. Агни есть провидческая воля, kavikratu, он есть «воля в сердце», kratur hdi. И наконец, слово шравас ('sravas), которое постоянно употребляется в Веде в значении «слава», тоже толкуется комментаторами как «пища», но эти значения не везде подходят и очень часто лишены всякого смысла или неуместны. Дело в том, что 'sravas – слово, производное от корня 'sru («слышать») – употребляется и в прямом значении («слух») или в значении гимна или молитвы (такие значения признает за ним и Саяна), из чего можно заключить, что это слово надо понимать как «нечто услышанное» или как знание, полученное нами в результате слышания. Риши говорят о себе как о слышащих Истину, satya'sruta, а о знании, полученном таким путем, как о Шрути. Мы можем предположить, что в эзотерическом смысле Веды шравас есть вдохновение или вдохновенное знание, и обнаружим, что это значение слова везде оказывается совершенно уместным; так, когда риши говорит о 'sravamsi, которые либо поднимаются ввысь, либо нисходят сверху, то здесь явно нет связи ни с пищей, ни со славой, зато слово употреблено совершенно уместно и осмысленно, если имеются в виду вдохновения, восходящие вверх к Истине или низводящие Истину вниз, к нам. Такой метод мы можем использовать повсеместно, но обсуждать его далее здесь у нас нет возможности. В сжатых рамках этого введения приходится довольствоваться общими положениями, которые призваны дать читателю начальное представление об эзотерическом методе толкования Веды.
Но что же тогда составляет сокровенную суть, эзотерический смысл, который проявляется благодаря такому пониманию Веды? Это именно то, что мы и предполагали, исходя из самой природы исканий мистиков, где бы они ни происходили. Это также есть, как и следовало ожидать, исходя из реального направления развития индийской культуры, древняя форма духовной истины, находящей свое завершение в Упанишадах; сокровенное знание Веды есть семя, развившееся впоследствии в Веданту. Мысль, вокруг которой сосредоточено все остальное, это поиск Истины, Света, Бессмертия. Существует Истина, более глубокая и высокая, нежели истина внешнего существования, Свет – более великий и высокий, нежели свет человеческого понимания, – дающийся нам через вдохновение или откровение, бессмертие, к которому должна возвыситься душа. Нам надо найти путь к этому, войти в соприкосновение с этой Истиной и Бессмертием, sapanta tam amtam [10] , родиться в Истине, расти в ней, вознестись в духе в мир Истины и жить в нем. Сделать это – значит соединиться с Божественностью и совершить переход от бренности к бессмертию. Это первое и главное положение ведических мистиков. Платоники, развивая учения древних мистиков, утверждали, что наша жизнь связана с двумя мирами – миром высшей истины, который можно назвать духовным, и миром, в котором мы живем, миром души, заключенной в плоть, который произошел от высшего, но опустился вниз, погрузившись в низшую истину и в низшее сознание. Ведические мистики придерживались этого учения в более конкретной и прагматической форме, так как обладали опытом обоих миров. Истина в нашем мире есть истина низшего порядка, потому что она смешана с неистиной и заблуждением, antasya bhure [11] , но есть мир или обитель Истины, sadanam tasya [12] , где изначально пребывает Истина, Порядок и Беспредельность, satyam tam bhat [13] , где все представляет собой Сознание-Истину, все есть tacit [14] .
10
I.68.2.
11
VII.60.5.
12
I.164.47, а также IV.21.3.
13
Атхарваведа XII.I.1.
14
IV.3.4.