СХРОН (дневник выживальщика)
Шрифт:
– Борис, ну что за отстой? – произнес кто-то из банды. – Сыграй лучше «Фантома». Или из Цоя что-нибудь!
– Да, подождите, ребята, – воскликнул, отмахиваясь, Седой. – У меня сегодня лирическое настроение. Для нашей милой гостьи Леночки я бы хотел исполнить эту замечательную песню Олега Митяева…
– Я бы послушала, – захлопала ресницами Лена.
Блин, бард хренов! От немедленного массового убийства удерживало только любопытство. Что за песню будет петь придурок.
Седой провел пальцем по струнам, кашлянул и сказал:
–
– Борис, ты же знаешь, никто не будет брать твою гитару, – сказал Альберт, кажется. – По всей видимости, от перепада температур струны вытянулись.
– Да, ты прав. Извините, друзья. Я сейчас.
Седой принялся дзенькать, подкручивая колки.
Я начал подкрадываться ближе. Бесшумно, как лесной кот. Духи вились вокруг, подбадривая меня. Подобрался к снегоходам и притаился за прицепом. Седой тем временем настроил свою балалайку и затянул вновь:
– Изгиб гитары желтой, ты обнимаешь нежно… Струна осколком эха пронзит тугую выыысь…
Святые угодники, как же он фальшивит! Мой усиленный шаманской настойкой слух больше не мог выносить такое издевательство. Я медленно поднялся из своего укрытия. Размахнулся. Силы северных краев вели мою руку. Музыка прервалась, когда острозаточенное лезвие топорика вонзилось в лоб седого паскудника. Красное свечение вокруг него замерцало, поблекло и угасло. Лена заверещала, как дурочка.
Минус один!
– А! Шухер!
– Борис, нет!
– Он там! Мочи суку!
– Где, блин?! Я ничего не вижу!
Козлы повскакивали и принялись палить из всех стволов во тьму. Но я уже в другой стороне. Духи шепчут мне, где лучше укрыться. Один бандос стоит дальше всех от костра. Неслышно метнулся к нему сзади, выхватил нож из его ножен и, дернув назад башку, перерезал горло. Хлынувшие брызги крови полетели светящимся веером. Чуть не залип от этого зрелища. Тело упало к ногам. Это был Альберт. Минус два.
Забрал его Ремингтон. Неплохая волына, сгодится. Смерть два раза вылетела из дула. Еще пара любителей чужого добра свалились с дерганьем и воплями. Минус четыре.
Последнему негодяю в черном пуховике с капюшоном не досталось доброй пули. Патроны кончились! Тараща на меня испуганные глаза, он медленно разворачивал помповуху. Швырнул в него бесполезное ружье, чтобы отвлечь и прыгнул в сторону. Злой заряд картечи просвистел мимо. Подскочив к Борису, я выдернул топор из его башки. Проходимец в капюшоне успел передернуть помпу и нажать на спуск. Выстрела не было. Взвыв, он бросил ствол и побежал прочь.
– Это я, Лена, не вопи! Это я! – нагнулся к ней и разрезал веревки.
– Я думала, тебя больше нет! Почему ты меня бросил! – Девушка задыхалась от рыданий.
– Ну, все хорошо, успокойся… – Хотел погладить по голове, но ладони в кровищи. – Посиди здесь минуточку, ладно?
– Нет! Не уходи!
– Я сейчас!
Прыгнув на снегоход, врубил мотор и помчался за убежавшим. Духи летят в луче фары, указывая путь. Догнал метров через сто. Черный капюшон заорал. Он так и вопил, пока я не снес топором полчерепа. Остановившись, понаблюдал за угасающим мерцанием.
Минус пять.
Погрузив тело в прицеп, развернул снегоход и вернулся к костру. Все еще не отпускает эйфория. Как же хорошо!
– Мы уезжаем сейчас, – сказал я Лене.
– Куда? – Она подняла заплаканное лицо.
– В смысле «куда»? Домой, в Схрон!
– Я боюсь! Вдруг придут снова? Ты разве можешь меня защитить?
– Так защитил же! Что ты сомневаешься? – спросил я, показывая на трупы. – Ну, или здесь оставайся!
– Нет! Поехали! – тут же сказала она.
– Подожди, сейчас ступай в палатку и собери, все, что может пригодиться в хозяйстве.
– А что я одна пойду? – насупилась Лена. – Пошли вместе. Кто мне будет помогать?
– Мне здесь надо закончить дела. Пять фрагов завалил, а лут не собрал.
– Че? – не врубилась девушка.
– Ниче. Иди, давай!
Недовольно бурча под нос, Лена потопала в палатку. Я с теплотой смотрел вслед. Как же, оказывается, соскучился по ней.
Сначала обшарил всех пятерых мертвых разбойников. У Седого отыскался мой револьвер. Сердце чуть не выпрыгнуло от радости. Поцеловал верное оружие и убрал в карман. У других нашлась всякая мелочевка, не стоящая внимания. Потом ножом вскрыл каждого мерзавца и вытащил сердце и печень. Бросил в огонь. Во славу Духам Зимы! В пламени мелькнули чудовищные лица. Монстры закорчились, сгорая. А костер взвился метра на три! Я победил плохих зверей. Внезапно навалилась усталость. Как будто силу тяжести прибавили раза в два. Тяжело ступая, собрал все оружие и упаковал в прицеп.
– Лена! – крикнул я. – Ты где там? Поехали!
– Я иду, – подбежала она с рюкзаком. – Вот собрала еду из палатки, еще… Ой! А что ты с ними сделал?
– Все нормально, не переживай.
– Ну почему ты такой жестокий, Саша?
Я вздохнул и привлек Лену к себе. Мои губы впились с особой жадной страстью. Если бы не усталость, овладел бы ей прямо сейчас.
– Садись на снегоход, – сказал я, прерывая проклятые нежности.
– А ты куда?
– Я поеду на другом.
– Но я не умею!
– Тут ниче сложного, смотри… вот так нажимаешь – это газ, здесь – тормоз.
Завел ее машину. Лена с причитаниями, рывками, но все же поехала тихонько по кругу. Я показал большой палец, молодец мол, и закурил. Еще пару снегоходов загнал в лес. Вернусь за ними завтра. Еще не смотрел что в обозе, но, наверняка, куча ценного. Запрыгнув на другой, на Ямаху, я медленно обогнал Лену и повел наш маленький караван к Схрону. Поскорей бы затопить печку и выспаться, наконец, в нашей кровати.
Окружающий лес принял нормальный вид. Вроде отпустило, но хорошее настроение и спокойствие остались. Надо будет разыскать потом старика с его волшебной настойкой. И за помощь отблагодарить.