Шторм на Ладоге. Самая полная версия
Шрифт:
Это сильнее всего подействовало на обеих матерей. Кристель родилась восьмимесячной, очень маленькой и слабой, и врачи не давали ей ни малейших шансов... Натали и ее муж Генри пережили несколько недель кошмара, переселившись в отделение для недоношенных детей и сменяя друг друга у кувеза. День, когда врач сказал, что девочка развивается нормально, сравнялась с доношенными детьми и ее можно забрать из больницы, стал настоящим праздником. Но тревога за Кристель пустила такие глубокие корни в сердце миссис Пинкстон, что не покидала ее никогда.
Мэри Беркли
"Не может быть, чтобы наши девочки могли такое придумать назло мистеру Уитфилду, - думали матери, увозя дочерей по домам, - они шалуньи, но на такое коварство не способны. А вдруг о них начнут говорить, что они не совсем здоровы?.. Надо присмотреть за ними!".
*
Девочкам дома не дали повторить историю о том, что они видели. "Ну хватит!
– рассердилась Натали.
– Я сегодня же выброшу на помойку все твои комиксы, если ты еще раз заведешь об этом разговор!". "Дочка, видимо, надо действительно показать тебя врачу, если ты такое придумываешь!" - вздохнула Мэри Беркли.
Миссис Уитфилд после больницы перевели в санаторий для инвалидов, и у нее почти не было шансов когда-либо встать на ноги. Реджи Уитфилда все чаще видели в обществе миловидной секретарши...
*
– Нам не поверили, - констатировала Кристель, когда они забрались в шалаш, построенный в саду Беркли, пока их родители готовили барбекю накануне начала школьных занятий.
– А мои решили, что мы чокнутые, - Марджи понуро смотрела в сторону, - и сказали, что нас надо показать доктору для придурков. Но мы же в самом деле все видели...
– Да, - согласилась светловолосая девочка, - но предки верят не нам, а Уитфилду потому, что он взрослый, да еще и коп.
– Если ты ребенок, значит, дурак и врешь, так они думают, - сделала не по-детски суровый вывод синеглазая девочка.
– А знаешь, что я хочу, Кристель? Когда я вырасту, меня никто бить не будет. Я стану сильной и буду всем давать сдачи.
– Я тоже, - кивнула Кристель, перекинув косу через плечо.
– И не будем больше говорить об этом деле, раз нам никто не верит.
Марджи протянула ей руку, и они сцепили мизинцы в знак скрепления договора. Завтра им предстояло впервые идти в школу, но за этот месяц девочки словно повзрослели на много лет и получили хороший урок, который запомнится им на всю жизнь. Они стали немногословными, закрытыми, но учились хорошо и очень сдружились. После школы девочки избрали себе армейскую карьеру и прорвались в колледж ВВС, преодолев сопротивление родителей и игнорируя недоумение окружающих...
*
25 лет спустя. Начало марта.
– Летом будет 25 лет нашей клятве, - Марджи
– И мы ее не нарушили, да?
– По-моему, только псих рискнет на тебя наехать, - ее напарница Кристель, первый пилот экипажа "Роквелла" отложила книгу и встала из-за стола.
– Я тоже ни на день не забываю нашу клятву - никогда не быть слабыми и уязвимыми!
– Никогда не быть жертвами, - добавила Марджи.
– Пойду-ка я на боковую. Занятия по физухе сегодня были адскими, а потом я зат...лась как верблюд в магазине автозапчастей...
– Ах, вот зачем ты туда ездила!
– расхохоталась Кристель, и едва успела увернуться от диванной подушки.
– Каждый понимает в меру своей испорченности!
– проорала Марджи, спешно захлопывая за собой дверь комнаты, спасаясь от ответного броска. Подушка гулко ударилась в створку.
– Эй, охлади мотор, командир!
– Ну, я тебе это припомню, Беркли! Ладно, я тоже пойду отдыхать. Перед парным пилотажем надо быть в форме.
– Готовишься к шоу?
– Так же, как и ты.
– Пригласила "его"?
– А вот это, напарница, уже не твоего ума дело!
ЧАСТЬ 1.
ЖЕЛЕЗНЫЕ ОРЛИЦЫ ВИРГИНИИ
1994 год. Начало марта. Арлингтон, штат Виргиния. США.
– Уф! Вечно берцы натирают мне ногу на марш-броске!
– Кристель Пинкстон в изнеможении бросилась в густую траву и стала расшнуровывать ботинки.
– Думала, сойду с дистанции!
– Скорее небо упадет в Потомак, чем кэп Пинкстон "спалится" из-за неудобных ботинок!
– Марджи Беркли сбросила с плеч рюкзак и повалилась рядом с напарницей. Раскинув руки и тяжело дыша, девушка подставила разгоряченное лицо свежему речному ветерку.
– Мы опередили ребят минут на десять, - она прикрыла глаза, слушая, как чертыхается Кристель, воюя с непослушным шнурком.
– Хороши как всегда!
Кристель справилась с обувью и тоже прилегла, закинув руки за голову и чувствуя, как дыхание возвращается в норму и отдыхают плечи, ноющие от тяжести рюкзака. В марш-броске на 15 миль девушки бежали с такой же выкладкой, как у парней, но капитаны Пинкстон и Беркли никогда не жаловались и поблажек не требовали. И если бы им предложили послабление, девушки отказались бы. Зато их радовало, когда они оказывались лучшими по результатам, получали похвалу от командования и тогда девушки забывали даже об усталости.
На поле с топотом и сопением стали вбегать другие участники забега, красные и запыхавшиеся. На ходу выпутываясь из лямок и бросая рюкзаки в траву, парни валились, как подкошенные.
– Девчонки, пристрелите меня, я труп, - Стэнли Макдугалл плюхнулся между Кристель и Марджи, которые уже сидели, прислонившись к своим рюкзакам, и потягивали кока-колу из баночек.
– А на фига тогда пули тратить?
– шутливо толкнула его в грудь Марджи, - ты уж определись - то ли тебя пристрелить, то ли ты труп!