Штормовое предупреждение

Шаньпо Чжу

– Мы идем на ветстанцию, – ответил мужчина.

– И зачем вы туда идете? – Ли Цяньцзинь стал чуть снисходительнее и блефанул: – Если не объяснишься, вызовем полицию.

– Лечиться, – сказал мужчина.

– От чего? – снова спросил Ли Цяньцзинь. – Собаку будешь лечить или бабу?

Мужчина указал на женщину. Ли Цяньцзинь присмотрелся повнимательнее. Несмотря на одуряюще жаркий день, женщина была одета в телогрейку, ее руки и ноги не гнулись, она тяжело дышала раскрытым ртом, язык был бессознательно высунут,

но от чего действительно бросало в дрожь, так это от ее холодного, застывшего взгляда.

Ли Цяньцзинь остолбенел, и ему потребовалось довольно много времени, чтобы внезапно очнуться и закричать: «Бешенство!» и вслед за этим он пустился в бегство, не разбирая дороги. Сперва он хотел бежать на культстанцию, но вломился в магазин сельхозинструментов, схватил мотыгу и стал ждать, во всеоружии повернувшись лицом к двери. В это время люди, вытягивавшие шеи и вертевшие головами, разом вдохнули мгновенно остывшего воздуха и дружно отступили назад, последовав примеру Ли Цяньцзина и похватав в качестве оружия что под руку подвернулось.

Мужчина был спокойнее всех остальных. Он поднял веревку, которую держал в руке, чтобы показать им, что, пока веревка все еще у него, им не о чем беспокоиться. Но это не ослабило их бдительности. В этот момент солнце сложило все свои лучи и направило их на мужчину, женщину и собаку, грозя немедленно поджечь их. Мужчина подошел к продуктовому «Магазину весенней всячины» и попросил у Жун Чуньтяня воды. Жун Чуньтянь сжимал в руке железный прут и с суровым видом стоял у двери, холодно и безразлично глядя на мужчину. За его спиной пряталось несколько трепещущих женщин. Некоторые из них прониклись состраданием и шепотом сказали:

– Дай ему глоток воды – ты же видишь, женщина беременна, она очень сильно хочет пить.

Мужчина и так и сяк умолял Жун Чуньтяня дать ему миску воды. Он чуял запах воды в продуктовом магазине. Жун Чуньтянь ничего ему не давал. Мужчина посчитал, что он ведет себя не по-людски, и сказал, что заплатит. Он и впрямь достал из кармана один мао и протянул Жун Чуньтяню. Жун Чуньтянь его денег не взял. В те времена вода не входила в ассортимент продуктового магазина, и ее нельзя было продавать. Если дашь людям напиться, а потом возьмешь за это деньги, тебя будут тыкать в спину и ругать за бессовестность.

Жун Чуньтянь вернулся в продуктовый магазин, достал таз с чистой водой, но не вручил мужчине, а вылил женщине на голову и лицо. Женщина закричала, рухнула на землю, содрогаясь всем телом и принялась лаять: «Гав! Гав! Гав!»… Мужчина бросился к ней, подхватил на руки и побежал в сторону ветеринарной станции. Невозможно было поверить, что такой болезненный человек способен в один миг взорваться подобной силой.

Жун Чуньтянь собирался рассмеяться, но, перехватив гневные и презрительные взгляды, направленные на него со всех сторон, не стал.

– Запоздали. Как

тайфун в этом году, – сгладил для себя ситуацию Жун Чуньтянь.

Кто-то издалека показывал мужчине дорогу: пройди аптеку «Шоудэ», через пару шагов на север и будет ветстанция.

Невзирая на палящее солнце, я вместе с толпой побежала на ветстанцию вслед за мужчиной.

Когда я примчалась туда, женщина уже сидела на скамейке, привязанная, лицо ее было полно ужаса, тело по-прежнему содрогалось, голова была опущена, и сама себе лаяла: «Гав! Гав! Гав!» От этой картины у меня волосы тихо вставали дыбом, и в то же время мне было так жаль эту бедняжку.

Кто-то из наблюдавшей издалека толпы крикнул Инь Лайсину, сидевшему за своей стойкой:

– Ветеринар Инь, быстрее, спаси ее!

Ветеринар Инь сидел и читал газету, не обращая внимания на пациентку. Мужчина стоял перед ним на коленях, умоляя проявить милосердие и спасти его жену. У ветеринара Иня лопнуло терпение, он впился взглядом в мужчину, но заговорить не решался. В этот момент кто-то вдруг одним ударом разорвал газету в руках ветеринара Иня:

– Твою собаку-мать, если не спасешь ее, я тебя убью!

Ветеринар Инь только собирался разозлиться, как увидел, что это Жун Цютянь.

– Я ему сколько раз говорил, что на ветстанции людей не лечат, что ему в больницу надо… Да вы же все знаете, сейчас уже сами боги не спасут ее! – обратился к собравшимся ветеринар Инь, вставая. – Если вас укусила собака, вы должны вовремя сделать прививку – этот вот не сделал своей жене укол, только чтобы сэкономить, толку-то теперь сожалеть!

– Разве ты не говорил, что можешь вылечить даже дохлую лошадь? – резко спросил Жун Цютянь. – Разве ты не можешь сейчас стать тем врачом, который из дохлой лошади сделает живую?

– Она человек, а не лошадь, – ответил ветеринар Инь. – Правда, теперь она ничем не отличается от собаки.

– Значит, ты просто будешь смотреть, как она умирает? – спросил Жун Цютянь.

– Ей следовало пойти в городской здравпункт и умирать там, – сказал ветеринар Инь, – но она выбрала ветстанцию. Она даже умирать приперлась не туда!

– Черт возьми, – сказал Жун Цютянь, – по-моему, ты вовсе не ветеринар, а животное!

– Если бы ругань помогала, были бы на свете покойники? – спросил ветеринар Инь.

Жун Цютянь на время отпустил ветеринара Иня и вместо него хотел побить того мужчину. Но тот уже давно обессилел и рухнул на пол. Бить его не было необходимости. Он сам умирал.

Невероятно здравомыслящим оказался ветеринар Инь. Он посадил собаку, которая неотступно следовала за людьми, в клетку и попросил сообщить Хай Куй. Та вскоре прибыла на ветеринарную станцию. Собака сидела в клетке. Она была старая, и зубов у нее почти не осталось.

– Непохоже, чтобы она кусалась, – сказала Хай Куй.