Штрафники против асов Люфтваффе. «Ведь это наше небо…»
Шрифт:
— Не скажите, герр хауптштурмфюрер, воевать и летать они умеют! По крайней мере, своему простреленному плечу я обязан «ивану» на «Суперрате» [50] , — сказал один лучших асов истребительной эскадры JG-52 Бертольд Кортс. Его плечо и правая рука на перевязи были туго забинтованы.
— Но не эти, — возразил эсэсовец.
— Да, — кивнул Кортс. — Что взять с предателей?… Если они не смогли самореализоваться у большевиков, то и здесь — надеяться на какие-либо выдающиеся успехи просто глупо.
50
«Суперрата» —
— «Падающего — подтолкни!» — оскалился эсэсовец.
— Цитата из Ницше вполне в духе вашей организации. Тем не менее пусть русские сбивают русских, а не наших ребят.
— С каких это пор бравые «Experten die Luftwaffe» прячутся за спины русских предателей… — позволил себе съязвить хауптштурмфюрер.
Колкость летчик воспринял довольно болезненно. Еще бы! Летчики всегда были любимцами Гитлера, а рейхсмаршал Геринг — ближайшим соратником фюрера по партии. Подобный статус позволял офицерам люфтваффе смотреть свысока даже на сотрудников политической полиции и других подразделений СС.
— С тех пор как мы поняли, что русские — это не тупое малообразованное быдло, а такие же солдаты, защищающие свой дом. Думаю, сталинградская трагедия многому нас научила… Если уж и фельдмаршал Паулюс сдался… — Тут Бертольд Кортс вдруг осознал, что сболтнул лишнего.
Все же не стоило выводить из себя офицера могущественной военно-политической организации.
— Нихт! — Офицер-эсэсовец дернулся, как от пощечины, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Сверкнул мертвой улыбкой череп на кольце. — Фельдмаршал Паулюс геройски погиб за фатерланд, отстреливаясь до последнего патрона от орд красных азиатов!
Бертольд Кортс благоразумно промолчал.
Тем временем из приземлившихся самолетов выбрались пилоты. Ведущий несмело подошел к хауптштурмфюреру СС.
— Командир шварма «Ostenflieger» оберфельдфебель der Ostenkampf Ойген Омельченко, — пряча глаза, доложил он, — прошу простить меня, господин, за аварию самолета при посадке.
— Zum Teufel! [51] — раздраженно рявкнул офицер-эсэсовец. — Скажите, Омельченко, какого рожна вы настаивали на полете на «Мессершмитте-109», если не умели нормально посадить машину?!
51
К черту! (нем.)
— Ну, так это… — начал, запинаясь, «остенфлигер». — Виноват, стал быть… Но самолеты у вас очень хороши! А «мессер»-то и вовсе блеск!
— Берите своего напарника и идите в часть. Техники отбуксируют поврежденные самолеты.
— Яволь, герр хауптштурмфюрер! — Оба русских пилота поспешно удалились.
— Пожалуй, вы правы, Бертольд… Пусть лучше русские убивают русских, — вдруг смягчился эсэсовец. — Использовать в качестве летчиков вот этих… предателей… Это уже просто жест отчаяния.
Еще с 1941 года в немецком плену находились сотни тысяч советских военнопленных, среди них — тысячи летчиков. Причины и обстоятельства, по которым они попали в плен, были самые разные.
Кого-то сбили над вражеской территорией, кто-то попал в окружение вместе с отходящими частями Красной армии. Но были и те, кто перелетел к врагу
Однако первое по-настоящему боеспособное подразделение было создано только в декабре 1943 года. Это был единственный штаффель, так называемый Ostfliegerstaffel (russisch), в составе Ergdnzungs-Nachtschlachtgruppe Ostland Luftflotte 1. На вооружении состояло несколько трофейных По-2 и Ут-2, а также переданных из летных школ «Арадо» Ar-66 и «Гота» Go-145.
«Остфлигеры», хотя и жили в казармах, пользовались достаточной свободой. Для них устраивали вечеринки с немецкими летчиками, «пивные встречи» и знакомства с бюргерами. Выгодно отличалась и постановка летного дела: если летом 1942 года в ВВС РККА приходили истребители с налетом 15-20 часов, нередко не имевшие ни единой воздушной стрельбы, то немецкие инструкторы считали необходимым для выпускника 450 часов налета. А кроме того, по сложившейся системе еще 200 часов набирались в эскадре на фронте до перехода к боевой работе.
Встречи имели успех: один из летчиков, капитан Артельцев, обращаясь к «немецким летчикам — товарищам по оружию», писал в газете «Доброволец»:
Вы встретили нас, как братья, Вы сумели сердца нам согреть. А сегодня единою ратью Нам навстречу рассвету лететь. Пусть Родина наша под гнетом, Но тучам солнца не скрыть — Мы вместе ведем самолеты, Чтоб смерть и террор победить.Участие коллаборационистских националистических формирований из пленных — выходцев из республик Советского Союза, несомненно, неоднозначная и очень больная тема в современной истории, но ее тоже нужно учитывать, чтобы получить объективную картину произошедшего.
Кстати сказать, приказ Сталина об освобождении части ранее репрессированных офицеров, особенно младшего комсостава, мог послужить основой мифа о «тысячах зэков в штрафных батальонах». Чего на самом деле не было. Из лагерей на фронт забирали лишь тех заключенных, у которых не было сроков за тяжкие преступления. Убийцы, рецидивисты, бандиты продолжали отбывать наказания. И уж тем более не могли «зе-ка» попасть в штрафные батальоны: там находились только бывшие офицеры, комсостав. Для всех остальных категорий штрафников существовали отдельные штрафные роты — это, а не просто численность, и было их главным отличием от батальонов.
Были и такие летчики, которые, проявив трусость, уходили от ответственности и перелетали на сторону врага. Так, согласно немецким данным, в 1943 году перелетело 66 самолетов [52] . Для более объективного восприятия реалий тех времен следует обязательно учитывать, что Гражданская война в Советской России завершилась всего 19 лет назад, и в народе еще сильны были антисоветские и сепаратистские настроения. Так что некоторые летчики перелетали к гитлеровцам, чтобы сражаться за «новую Россию без большевиков».
52
Согласно данным статьи Михаила Жирохова «Краснозвездные крылья люфтваффе», опубликованной на сайте airwar.ru.