Штрафники Василия Сталина
Шрифт:
– А ты постарел… Но всё такой же – неугомонный. Сотрясаешь этот похабный мир сверхчеловеческими подвигами, пыжишься что-то кому-то доказать.
Борис вдруг узнал этот голос, но всё ещё не мог поверить в то, что не ошибся. Ведь это был голос с того света. Нефёдов конечно слышал о самоубийстве своего одноклассника Артура Тюхиса в конце войны.
С улицы донеслись голоса. Изольда с кем-то кокетничала. Голос её звучал уверенно. И куда только подевалась прежняя застенчивая девчонка, потерянной собачкой бегавшая вокруг сломавшегося автомобиля!
– Уже познакомился с моей Любочкой, – самодовольно произнёс человек-призрак. – Она у нас начинающая
Разговор словно шёл о породистой лошади, имеющий определённый изъян, и, тем не менее, показывающей неплохие результаты на тестовых бегах.
– Я попросил Любашу разыграть небольшой театральный этюд с твоим участием, чтобы пригласить старого друга для приватной беседы.
Голос из тёмного угла позвал девушку в комнату. Она тут же явилась – вошла гордо покачивая бёдрами, и первым делом распахнула шторы. Призрак рывком поднялся с кресла и подошёл вплотную к Нефёдову.
– Ну что, теперь признал школьного товарища?
Лицо Артура Тюхиса пересекала чёрная повязка. Его губы растянулись по диагонали в неком подобии улыбки:
– Надеюсь, не забыл, чем обязан школьному дружку?
Конечно, Борис помнил, как почти пятнадцать лет назад кадровый сотрудник НКВД и его приятель детства Артур Тюхис пообещал помочь ему выйти на свободу из тюремных застенков. Тогда только что вернувшегося с испанской войны лётчика арестовали по ложному обвинению, и всё шло к тому, что дело для героя обороны мадридского неба кончится в безымянной могиле для расстрелянных. Но Нефёдов не разделил трагическую судьбу многих своих недавних сослуживцев и командиров. Как Тюхис и обещал, его тогда действительно выпустили.
Но затем уже во время Великой отечественной войны были странные визиты полковника СМЕРШа в особую штрафную авиачасть, которой командовал капитан Нефёдов. Борису эти визиты были интуитивно неприятны. Он чувствовал фальшь в словах знакомого, разыгрывающего из себя его друга. Но, помня о том, что это Тюхис помог ему выйти из застенков НКВД, Нефёдов старался быть благодарным и ничем не обидеть одноклассника. Он и не догадывался, чем заканчиваются эти визиты Артура.
Только значительно позже Борис узнал, что вместе с особистом особой эскадрильи майором Лакеевым Тюхис тайно вызывал его лётчиков на разговор. В ходе таких бесед Артур вынуждал штрафников давать показания против своего командира, в частности подтвердить тот факт, что будто бы капитан Нефёдов планирует всем составом своей части на боевых самолётах перелететь к немцам…
А потом Борис получил письмо от одного своего школьного друга, в котором тот между прочим писал, что Артур застрелился.
Видимо, Тюхис не догадывался о том, что Нефёдову удалось кое-то выяснить об истинной цели его «дружеских» визитов на фронтовой аэродром в середине 1944 года, потому что он снова нацепил маску старого друга.
– Я рад, что мы, наконец, свиделись, – проникновенно произнёс он.
Артур пояснил, что потерял глаз в результате тяжёлого фронтового ранения. На его пиджаке действительно имелась красная нашивка. Некогда безупречное лицо светловолосого мужчины было страшно изуродовано, своим единственным глазом он смотрел на Нефёдова нарочито ласково. Борис вспомнил недавнее предсказание Вольфа Мессинга: «Опасайтесь одноглазого человека. Циклоп давно охотится за вами!».
Борис решил пока не подавать виду, что ему известно об интригах Артура за его спиной и о попытке самоубийства. Но он чувствовал за улыбкой Тюхиса притаившуюся лютую ненависть.
Артур не мог простить Нефёдову того, что вместо заслуженных им генеральских погон ему пришлось тогда в 44-м стрелять себе в голову. А ведь ещё с предвоенных времён молодой сотрудник органов безопасности сумел заслужить у начальства репутацию большого эксперта по военной авиации. Придумывать несуществующие заговоры, придавая им максимально правдоподобный вид, чтобы высшее руководство страны по заслугам могло оценить бдительность тех, кому поручено держать карающий меч госбезопасности, стало коронкой талантливого молодого латыша. «Если заговора нет, его можно «срежиссировать» – таково было кредо, делающего стремительную карьеру офицера НКВД.
Дело о перелёте на сторону врага целой авиачасти могло стать его звёздным часом. Но тогда Артур слишком увлёкся. Выдав себя в рискованной игре с германским «Абвером» 69 за одного из организаторов готовящегося перелёта штрафной авиагруппы к противнику, полковник военной контрразведки НКВД пошёл ва-банк: чтобы форсировать ход операции и убедить немцев в искренности своих намерений, Тюхис на свой страх и риск, без согласования с руководством, подкинул немцам кое-какую секретную информацию о дислокации наших частей и оперативных планах советского командования в канун предстоящего крупного наступления.
69
Военная разведка и контрразведка гитлеровской Германии
В итоге Артур упустил крупный выигрыш, а заодно с ним чуть не расстался с собственной жизнью. Тюхис до мельчайших подробностей помнил тот страшный день, когда его вызвал к себе Берия и ледяным тоном сообщил, что у шефа СМЕРШ-а Абакумова есть неопровержимые данные о его преступной деятельности:
– Мы не можем допустить, чтобы на органы государственной безопасности легло пятно позора. Вы должны сегодня же подчистить за собой то, что напакостили. Иначе нам придётся помочь вам это сделать.
В этом разговоре просто не нашлось ниши для того, чтобы подчинённый мог попытаться оправдаться перед руководителем. Берия просто отдал приказ, а Тюхис обязан был его исполнить…
Но по счастливому для самоубийцы стечению обстоятельств пуля отрекошетила от челюстной кости и вышла через глазницу. Затем Артуру повезло ещё раз: его не добили свои же. Для главных действующих лиц этой истории пустивший себе пулю в голову офицер госбезопасности был только шахматной фигурой, на которую в разное время имели виды конкурирующие между собой абакумовский СМЕРШ и НКВД Берии. За те восемь с половиной месяцев, что получивший тяжелейшее ранение чекист балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью, а потом мучительно медленно восстанавливался, начальство про него забыло. Тюхиса просто все списали со счетов, как калеку. Это его и спасло. Артур же не только сумел выкарабкаться фактически с того света, но впоследствии был прощён своим шефом и возвращён на службу, как ценнейший специалист по организации крупных провокаций.