Штрафной удар

Незнанский Фридрих Евсеевич

Денис подобрал сумку и стремительно взбежал вверх, рванулся к площадке на втором этаже, слава аллаху, тамбурная дверь была не закрыта, и позвонил в левую дверь. Там жил Серега Максимов, детский врач и свойский парень.

Дверь приоткрыла незнакомая женщина, Денис, не пускаясь в долгие разговоры, толкнул ее плечом и влетел внутрь. Женщина, которая была лишь в прозрачном пеньюаре, увидев мужчину с пистолетом, отчаянно завизжала.

— Тихо! — зашипел Денис. — Серж дома?!

Дама с воплями убежала в комнату, а Денис, не мешкая, вытащил телефон и позвонил следователю Нефедову. Все-таки хорошо, что он ввел все его номера в память.

Из спальни выглянул перепуганный Максимов:

— Денис, ты?! Что происходит?

— Серж, нет времени объяснять, потом…

Денис нашел Нефедова дома и в двух словах сообщил ему, что произошло.

— Вы вот что, Денис, — сказал Нефедов. — В милицию не звоните, неизвестно, кого еще пришлют. Я сейчас сам дам сигнал — нормальная опергруппа приедет. Сидите там на месте, нос не высовывайте.

После этого Денис позвонил дяде. Был у них такой старинный уговор: если сам Грязнов-младший или кто-то из его сотрудников попадает в скверную или подозрительную историю, начальнику МУРа звонить в любое время суток.

Серега Максимов пришел с кухни, неся перед собой стакан с темной жидкостью, в другой руке у него была бутылка.

— На вот.

— Чего это еще? — Денис сунул пистолет в карман куртки и устало присел на тумбочку в передней, вытер пот со лба.

— Коньяк. «Белый аист». Не фонтан, но лучше, чем ничего. Выпей, тебе полезно сейчас.

— Как вы меня достали все со своим коньяком! Не обижайся, Серж, давай сюда твой клоповник.

Денис махом влил в себя граммов сто, прислушался к ощущениям. Внутри все клокотало. Что же это значит? Просто случайное нападение? Хулиганское? С пистолетом?!

Денис снова вытащил пистолет и уставился на него. Это был не его пистолет. Но… почему?! А, ясно! Так и есть, в пылу схватки они обменялись оружием. Денис свой пистолет снял с предохранителя, его противник — нет. Вот поэтому он и не выстрелил. Но почему же этот тип нападал с неготовым к бою оружием? Надеялся оглушить ударом по голове? А потом тихо прирезать? Все может быть. Ладно, будет время об этом подумать.

Денис еще раз посмотрел на пистолет. Пистолет как пистолет. Хм… надо же, как раз браунинг «хай пауэр» на тринадцать патронов. Денис сказал Максимову:

— Вот что, Серж, ты свидетель, это важно. Ты слышал выстрелы? Один выстрел?

— Нет. — Максимов побледнел. — А… должен был? Ты только скажи, Дэн, ты же знаешь, я всегда…

— Спокойно, Серж, спокойно, я чист, меня прикрывать не нужно. Хлебни лучше коньяку.

Максимов послушно поднял бутылку и сделал несколько мелких глотков.

— Так были выстрелы? — повторил вопрос Денис.

— Я не слышал.

— Ни одного? — уточнил сыщик.

— Ни одного.

— Теперь смотри. У тебя дома я достал из кармана пистолет, так?

Максимов с ужасом отодвинулся от него.

— Да не психуй ты! Просто тебя об этом спрашивать будут, я тебе жизнь облегчаю. — Денис медленно вытащил из рукоятки браунинга обойму и повертел перед носом у Сержа: — Сколько здесь патронов?

— Слушай, — дрожащим голосом сказал Максимов, — я детей лечу, ты знаешь, я детский врач, я…

— Ты хороший детский врач, — успокаивающе подтвердил Денис. — Я знаю, я все-все знаю, Серега. Ну так сколько патронов? Сосредоточься.

Хороший детский врач помотал головой, словно отгоняя дурной сон. Потыкал пальцем в обойму, пошевелил губами:

— Ш-шесть с одной стороны, шесть — с другой.

— Значит?

— Двенадцать. Двенадцать патронов. Правильно?

— Умница. Выпей еще.

Максимов послушно задрал бутылку.

— Не все, не все, а то лыка вязать не будешь, когда менты приедут. Значит, всего двенадцать патронов, верно?

— Да.

— А теперь смотри сюда. Это такой бельгийский пистолет, в нем должно быть тринадцать патронов, двенадцать — в обойме, их мы уже видели, а еще один — в стволе, в патроннике. Смотри, он там есть?

— Нет.

— Молодец. В этом браунинге вместо тринадцати патронов двенадцать. Теперь фиксируем время. Сейчас двадцать три двадцать семь, верно?

Педиатр оглянулся на часы в прихожей:

— Двадцать три двадцать девять.

— Хорошо, — терпеливо, как с душевнобольным, говорил Денис, — так и запомним, было двадцать три двадцать семь на моих, значит, двадцать три двадцать девять — на твоих. Я ворвался к тебе примерно семь минут назад, никак не больше. Следователь, которому я звонил, тоже отметил время, он подтвердит, что я звонил со своего мобильного, у него — определитель номера, а у меня звонок ему — тоже зафиксирован в памяти телефона. Так что каждый мой шаг сейчас имеет свидетеля. Но главный свидетель — это ты, Серж, верно?

— Да почему это так важно, Денис?! — заорал Максимов, и его подруга в спальне жалобно взвизгнула. — Двенадцать, тринадцать — какая, к лешему, разница?!

— Боюсь, это важно, Сереженька, — вздохнул Денис, — боюсь очень важно, имею я такое подозрение. Кто-то уже воспользовался этим пистолетом один раз. Тебе придется подтвердить, что, войдя в твою квартиру, я не разряжал оружие и не прятал один патрон. Понимаешь?

Максимов кивнул.

Глава третья

15 февраля

Через двадцать минут приехала опергруппа. Криминалисты занялись своим делом на том месте, где была драка, оперативники допрашивали свидетелей — Дениса, Максимова, его гостью. Еще четверть часа спустя приехал следователь Нефедов.

Денис вместо приветствия хмуро сказал ему:

— Уже есть результаты баллистической экспертизы?

— Вы о чем? — удивился Нефедов.

— Рябов был убит из браунинга модификации «зиг-зауэр»?

— Ну знаете! — прошипел Нефедов, оттаскивая Дениса за локоть подальше от экспертов и всех остальных. — Что вы себе позволяете? Хорошо иметь дядю генерала, да?! Можно получить доступ к чему угодно, да? Это вам так с рук не сойдет! Я такую телегу накатаю!