Штурм Мир Самира
Шрифт:
С этими словами доктор полез к нам.
Вот он уже совсем близко, вот занес ногу для последнего шага – и вдруг упал назад. Но тут случилось обещанное чудо: веревка натянулась, и Хью легко удержал его плечевой страховкой. Это было великолепно. Я впервые ощутил нечто похожее на то доверие, которое должно объединять альпинистов.
– Ваша очередь, – сказал инструктор.
Мне вспомнился памятный день 1933 года, когда я свалился с марсовой реи на барке. Правда, тогда меня никто не страховал, теперь же Хью приготовился спасти мне
– Теперь, пожалуй, пора и на скалу. Вообще-то вы еще недостаточно подготовлены, но у нас мало времени. К тому же вы, кажется, поняли значение веревки. Итак, приступим. Пойдем так называемым обычным путем. Может, он вам покажется несложным, однако лучше не торопиться. Я пойду первым. Общая протяженность подъема около шестидесяти метров. Старт в этом камине.
Он указал на расщелину в камне. Казалось, она слишком узка, чтобы вместить человека, однако доктор сравнительно легко протиснулся в нее. Он шел, как и я, в ботинках с триконями, а не с модными ныне резиновыми подошвами «вибрам». Железо громко скребло по камню. Доктор Ричардсон кряхтел, пыхтел, наконец скрылся из виду.
Хью последовал за ним – довольно быстро, благодаря своей худобе.
Затем настал мой черед. Я извивался, как удав, который проглотил живого цыпленка. Бедные мои колени… Слава богу, камин кончился!
Мы стояли на крутом склоне.
– Итак, начнем, – сказал инструктор.
– А разве мы еще не начали?
– То был старт. А это – начало.
– Так можно и запутаться.
Самый трудный участок назывался «Через ограду». Здесь нужно было, вися над пропастью, обогнуть выступ, затем траверсировать по балкону в пещеру.
– Хоть бы галоши надел, – сказал я Хью, когда доктор, скрежеща триконями, исчез за «оградой». – Я готов лазать сколько угодно, но этот скрежет действует мне на нервы.
Дальше нас ждал еще один шестиметровый камин с деревом внутри. Мы продавились сквозь него и в изнеможении повалились на вершине, наслаждаясь замечательным видом. Я очень гордился собой. Что ни говори, я совершил свое первое восхождение!
– Как классифицируется наш подъем? – осторожно спросил Хью. – Легкий, трудный или средней трудности?
– Средней.
– А какие вообще категории есть? Я что-то забыл.
– Легкая, средняя, трудная, очень трудная, сложная, очень сложная, чрезвычайно сложная и крайне сложная.
– Вот как?
Пока мы поедали сандвичи, доктор рассказывал о так называемом спуске способом Дюльфера.
Прошло немало времени с тех пор, как я – в первый и последний раз – испытал этот крайне мучительный способ, но и сейчас у меня при одном воспоминании о нем волосы встают дыбом.
– Вы – первый, – скомандовал доктор.
Нас очень связывало то обстоятельство, что он обучает нас даром, да еще за счет собственного отпуска.
– Накиньте петлю на дерево. Проденьте
Я зашагал вниз. Идеальный способ, будь стенка совершенно ровной. К сожалению, она была слегка вогнутой, и мне никак не удавалось держать ноги горизонтально. Кончилось тем, что я потерял опору и закачался, как маятник. Веревка больно врезалась между ног.
– Ну вот, теперь ты знаешь, как не надо спускаться, – весело заметил Хью, когда я, отвязавшись от веревки, достиг земли более простым способом.
– Если мне предложат на выбор: повторить такой спуск или быть кастрированным фанатичными горцами, – я выберу второе.
– Откуда такая чувствительность? – удивился Хью. – Сколько девушек спускается таким приемом – и хоть бы что!
– Я не девушка. Должен же быть еще какой-нибудь способ… В тонких штанах так не спустишься.
После чая, во время которого мы поглотили множество горячих булочек и вареных яичек, нас погнали к утесу Эккенштейна.
Оскар Эккенштейн – известный альпинист конца прошлого века. Он прославился главным образом тем, что первый – не только в Англии, но и во всем мире – тщательно изучил приемы, используемые при восхождениях. Лучшие годы своей молодости он провел карабкаясь по скале, которая впоследствии получила его имя. Хотя скала очень невелика – примерно с фургон, – она явно наделена всеми теми свойствами, которые доставляют столько радостей альпинистам и которые превратили ее в подлинный кошмар для нас.
На этот раз мы занимались в кедах.
Отяжелевшие от яичек и булочек, мы ползали, словно навозные мухи, вверх и вниз по скале; доктор, стоя на безопасном расстоянии, громко подбадривал нас. Время от времени кто-нибудь из нас падал вниз головой. Бум-м-м…
– Вы не должны падать. Представьте себе, что под вами трехсотметровая пропасть…
– Я и так представляю, но все равно не могу удержаться.
Вернувшись в гостиницу, мы приняли горячую ванну, выпили энное число кружек пива и съели могучий обед. Затем крепко уснули; вот уже сорок часов мы почти не смыкали глаз.
– Хорошая тренировка, – буркнул Хью, засыпая.
К тому времени наш небывало ускоренный курс вызвал любопытство официанток. Они были опытными альпинистками и сознательно выбрали эту гостиницу, чтобы соединять полезное с приятным. Наше дальнейшее обучение проходило под их руководством.
Четыре подруги работали посменно, так что мы с Хью с утра до вечера лазили по горам. В жизни не видел таких девушек. В последний день Юдифь, обаятельная шатенка, отец которой еще в 1933 году ходил на Эверест, сообщила нам за завтраком: