Штурм
Шрифт:
– Ты можешь повернуть ветер так, чтобы он унес нас отсюда и опустил на землю?..
Веревка, на которой висел самурай, внезапно исчезла, но через миг опять появилась. Она поймала его в такую же петлю и не дала ему упасть. Сам он при этом не успел даже испугаться. Но вот уберечь пакаль, хватаясь повторно за веревку, он не сумел. И тот брякнулся на площадку, присоединившись к другим артефактам, что валялись у ног коварного Мерлина.
– Премного вам благодарен! – съязвил предатель, кивнув Ваде, который после такой злой шутки тоже не смог удержаться от брани. – Извините, но я должен попросить вас оставить ветер в покое. Исключительно ради вашей же собственной пользы. И впредь попрошу вас вести себя сдержаннее. Не забывайте, что, мешая мне, вы больше навредите самим себе, причем
Ответом негодяю стал новый поток трехэтажной брани, от которой воздержался лишь Кальтер. Но не потому, что он не был зол на Мерлина. Был, и еще как. Просто, выплескивая злобу, он не смог бы внимательно следить за тем, что происходит внизу. И пускай от тех наблюдений, скорее всего, уже не будет никакой пользы, все равно Кальтеру не хотелось упустить какую-нибудь любопытную информацию. Хотя бы по той причине, чтобы быть в курсе, чем в итоге закончится для него вся эта суета.
Мастер Игры объявился не на площадке, а внизу, у подножия лестницы, – видимо, затем, чтобы Древний не испугался, не запаниковал и не наделал глупостей. То, что это был Мастер, а не рядовой «серый», доказывало отсутствие протестов со стороны Мерлина. Он заметил визитера сразу, как только тот объявился, и молча дождался, когда Мастер взойдет на скалу по лестничным ступенькам, словно обычный человек. Прочие «серые» следили за ними издали, будучи готовыми в любой момент примчаться на выручку боссу. Но пока ему не требовалась помощь, им, очевидно, было велено стоять на месте и не мельтешить, дабы не нервировать кудесника.
– Приветствую тебя, Древний! – заговорил Мастер, поднявшись на площадку. После чего – неслыханное дело! – взял и отвесил старику поклон. Слишком низкий для дежурного проявления вежливости. И вообще, на памяти Кальтера это был первый случай, когда верховный «серый» демонстрировал кому-то знаки уважения. А тем более после того, как этот «кто-то» устроил его людям нехилую взбучку.
– Приветствую тебя, Мастер! – ответил Мерлин, удостоив гостя лишь кивком головы. – Трудное выдалось утречко, не правда ли?
– Действительно, бывало и лучше, – признался Мастер. – Но я рад, что ты внял голосу разума и согласился прекратить это бессмысленное насилие…
Трудно был понять, как эти двое разговаривают – обычным образом или посредством телепатии. Кудесник стоял повернувшись к висящим над ним пленникам затылком. А маска «серого» не позволяла разглядеть, шевелит он губами или нет. Вроде бы для телепатического общения принимаемый Кальтером сигнал был слишком нечетким. Хотя откуда он мог знать, каким вообще должен быть подобный сигнал, когда ты подключался к чьей-то мысленной беседе в качестве слушателя? Или, правильнее сказать, не «подключался», а «был подключен», потому что сам он такое точно не сумел бы проделать. А вот подслушать обычный разговор – запросто. Расстояние и не слишком громкий шум водопада этому вполне способствовали.
– Бессмысленное насилие можно было прекратить гораздо раньше, – заметил с укоризной Древний. – Но вы намеренно стерли мне память и заточили меня здесь. А потом стали отправлять ко мне своих солдат на верную гибель, зная, как я отреагирую на их вторжение.
– Совершенно беспочвенные обвинения, – отмахнулся «серый». – Все те, кто пал от твоей руки, были игроками-добровольцами. Они сами вызвались пройти это суровое испытание. Поэтому можешь не укорять себя в их смерти. Они знали, какому риску себя подвергают и зачем, и для них он был полностью оправдан. Так же как была оправданна и твоя ссылка. Будь уверен: ты оказался здесь заслуженно и в какой-то мере даже по собственной инициативе. Ну, а твоя утраченная память – это неизбежное ограничение, когда кто-то из Древних отправляется в ссылку или лишается свободы. Однако твоя драгоценная память вернется к тебе сразу же, как только тебя освободят. Собственно, с этой целью я сюда и прибыл. Ты сделал правильный выбор, обезвредив вышедших за пределы игровой зоны игроков. И заработал себе полную амнистию. С чем я тебя и поздравляю!.. Ну так что, полагаю, я могу приступать к процедуре твоего возвращения домой? Нет смысла оттягивать ее, раз уж ты согласился добровольно пойти нам
– Наконец-то ты принес мне по-настоящему добрые вести! – всплеснул руками Мерлин. – Однако, прежде чем мы перейдем к делу, у меня будет к тебе небольшая просьба. Хочу, чтобы ты вернул мне память до того, как отправишь меня домой, а не после. В знак, так сказать, упрочнения между нами взаимного доверия.
– При всем уважении к тебе, Древний, боюсь, что не смогу пойти на это, – виновато раскланялся Мастер Игры. – Это невозможно из-за технических условий твоей ссылки. Процедура твоего освобождения идет по определенному протоколу, который нельзя нарушать. Потому что иначе у нас возникнут большие трудности, чреватые фатальными последствиями.
– Что ж, отлично тебя понимаю, – сокрушенно покачал головой кудесник. – Раз все действительно настолько серьезно, то, разумеется, я не настаиваю… И о каких еще технических тонкостях сей процедуры я должен знать заранее, чтобы не отнимать у вас время глупыми вопросами?
– Прежде всего должен тебя предупредить, что мне будет необходим Золотой Безликий, – ответил «серый». – Процедура не начнется до тех пор, пока он не окажется у меня в руках. Остальные пакали мне не потребуются, но без главного отправить тебя на свободу невозможно. Так же как восстановить твою память. Ты ведь ощущаешь взаимосвязь между пустой поверхностью пакаля и пробелами в твоих воспоминаниях? Так вот, это тебе не кажется – такая связь есть на самом деле. И для запуска обратного процесса нам понадобится тот же инструмент, при помощи которого ты был определен в ссылку. Надеюсь, у тебя нет возражений по этому поводу, потому что иначе, как я уже говорил…
– Делай все, что считаешь нужным, – перебил его Древний. И, демонстративно отступив в сторону, предложил Мастеру взять Золотого Безликого. – В конце концов, ты же доверился мне, когда пришел сюда. Поэтому и у меня не остается иного выхода, кроме как последовать твоему достойному примеру. Пожалуйста, прошу тебя! Не смею больше тебе мешать!
Не сходя с места, Мастер Игры вытянул руку, и «пустышка», взлетев с площадки, прыгнула аккурат ему в ладонь…
…А в следующий миг свет померк, и над миром воцарилась кромешная тьма…
Глава 29
Кальтер забыл, что он ощущал, когда провалился в черный разлом в Скважинске: видимо, в тот момент он лишился сознания или его воспоминания об этом были стерты впоследствии «серыми». Так или иначе, но мрак, в который он погрузился сейчас, не вызвал у него никаких ассоциаций. В том числе и с недавней «кричащей темнотой» Мерлина, хотя знакомство с ней Куприянов уже помнил весьма отчетливо.
Казалось бы, чем может отличаться один кромешный мрак от другого? Однако на поверку выяснилось, что отличия между ними есть, и довольно существенные. Прежде всего, эта темнота не кричала, а хранила полное безмолвие. Что отличало ее от предыдущей в выгодном свете… если, конечно, слово «свет» вообще здесь уместно. А во-вторых, она была густой уже не в фигуральном, а в прямом смысле слова. Болтающийся на веревке Кальтер ощущал себя так, словно его погрузили в жидкость. Менее плотную, чем вода, скорее она походила на сжиженный газ, который обладал комфортной температурой для пребывания в нем человека. И позволял дышать собой, словно обычным воздухом, без опасения захлебнуться.
Каждое движение давалось Куприянову с ощутимым трудом, что, впрочем, почти не сказывалось на дыхании. Дышалось в этой темноте примерно как на высокогорье: чувствовалась некоторая разреженность воздуха, но для человека со здоровыми легкими атмосфера была вполне терпима. Естественно, при условии что его не заставят бежать кросс или перетаскивать тяжести.
Звуки в темноте тоже слышались приглушенными и бубнящими, как под водой. Правда, ничего, кроме неразборчивых криков соратников, до Кальтера все равно не долетало. Но тут и так было понятно – внизу на площадке кто-то кого-то обвел вокруг пальца. Или Мастер Игры загнал Древнего в ловушку, или это Древний нанес Мастеру коварный удар, чьи последствия и ощутили на себе компаньоны. А также, вероятно, другие «серые» – вряд ли Мерлин напал бы на их босса, не зная, как себя уберечь затем от их праведного гнева.