Штурм

Глушков Роман Анатольевич

Напоминание о воздушном змее угодило в самую точку. Горец и самурай тут же поумерили пыл и замолкли, дав понять, что они, так уж и быть, не возражают против того, чтобы дать кудеснику объясниться.

– Премного вам благодарен! – картинно раскланялся перед Кальтером Древний. – Прошу, не надо так горячиться. Согласен, просьба отнюдь не пустяковая. Но если вы предпочитаете, чтобы я обменял свое желание на пир, так тому и быть – повинуюсь мнению большинства!

– Зачем? Чтобы ты отравил нас на этом пиру, старый ублюдок?! – вновь набычился Огилви, но Куприянов дал ему знак помолчать и, кивнув на Древнего, сказал:

– Кажется,

я догадываюсь, к чему он клонит. Допустим, мы хотим избежать дальнейшей войны, вернув пакаль «серым». Они, разумеется, от такого подарка не откажутся, но нам этот игровой ход будет засчитан как проигрышный. А за проигрышным ходом, если судить по опыту прошлых Игр, может последовать суровый штраф или наказание. Но если Золотой Безликий будет возвращен по желанию победителя Мастера Игры, возникает довольно уникальная и непростая ситуация. Непростая прежде всего для «серых». Ведь после того, как мы избавимся от «пустышки», они уже на нас не нападут, поскольку без нее мы перестанем считаться для них достойными соперниками.

– Но они могут продолжить нападать на Древнего, как делали это раньше, – возразил Сквозняк.

– Могут, – согласился Куприянов. – Но если мы не будем с ним в одной команде, нас они не посмеют даже пальцем тронуть.

– А если люди-черви откажутся брать Золотого Безликого? – предположил Вада. – Если их азарт еще не остыл, потому что они не успели с нами навоеваться и захотят продолжать Игру?

– Возьмут, потому что это – желание победителя, – напомнил Кальтер. – Оно не нарушает ход Игры между Мерлином и «серыми» и не дает Мерлину новых преимуществ. Наоборот, он даже утрачивает те возможности, которые давала ему «пустышка». А это означает, что его врагам тоже придется от чего-то отказаться, чтобы сохранить равновесие сил, необходимое им для настоящей азартной Игры.

– Ну хорошо, пусть будет так, – сдался Серега. – Мы возвращаем пакаль, «серые» от нас отстают, но что потом? Нас вернут на прежний маршрут, а Мерлин продолжит создавать чудовищ, которых нам будут подбрасывать, или как?

– Что будет потом? – Кальтер переадресовал вопрос Древнему, потому что на этом его мысли зашли в тупик.

– Учитывая, как подробно вы все за меня рассказали, я удивлен, что вы задаете мне этот вопрос, – улыбнулся в усы старик. – Но я понимаю вашу озабоченность. Отчасти она оправданна – легкого выхода отсюда не будет. Но и возвращения на прежний путь – тоже. Как для вас, так и для меня. Ведь я прикоснулся к памяти Мастера Игры, не забывайте, и узнал кое-что о здешних порядках. Отныне «серые» не смогут быть до конца уверенными в том, что я не стану втихаря помогать вам бороться с трудностями. Даже если я останусь здесь, а вы вернетесь на правильный путь и продолжите Игру, кто поручится, что мои монстры не станут незаметно вам подыгрывать или поддаваться?

– Тебе могут снова отшибить память. И ты забудешь и нас, и свою победу над Мастером, и все, что раскопал в его голове, – предположил Сквозняк.

– Исключено. Память мне отшибли до того, как я вступил в Игру. А сейчас такой ход «серых» выглядел бы проигрышным, так же как попытка перенести меня назад во времени.

– Хм… так, значит, нам предстоит торчать в этом парке неизвестно как долго, маясь от безделья и глядя, как ты продолжаешь свои драки с «серыми»? – поинтересовался

Кальтер.

– Еще одна неправильная догадка. Здесь меня тоже не оставят, поскольку теперь я могу подыгрывать не только вам, но и другим игрокам.

– Тогда что же нам с вами остается? – озадаченно развел руками Кальтер, у которого закончились все гипотезы.

– Особый путь для особых игроков, сведения о котором я также обнаружил в памяти Мастера, – ответил Древний. – У «серых» всегда припасен на крайний случай запасной игровой вариант.

– Час от часу не легче! – проворчал Кальтер. – И чем он отличается от стандартного?

– Поскольку мы вырвались за рамки Игры, нам позволят перебросить жребий и выбрать себе новое испытание. Выбрать самим, но всего один раз и вслепую. Поэтому оно может оказаться и легче, и, наоборот, сложнее тех испытаний, которые вы уже проходили. Как по мне – вполне честная сделка. В смысле, настолько честная, насколько она может считаться таковой в Игре с «серыми».

– И из скольких новых путей нам придется выбирать? – осведомился Вада.

– Из одиннадцати, – ответил Мерлин. – Это как-то связано с количеством статуй в храме, но как именно, я не успел выяснить.

– А это точно будет выбор между легкими и сложными испытаниями? – спросил Огилви. – Откуда мне знать, что люди-черви не подсунут нам сплошь одну тяжелую работу, раз мы все равно выбираем ее с закрытыми глазами?

– Судя по воспоминаниям Мастера, в одном из вариантов нам даже может попасться беспрепятственный выход на свободу. Что нас ждет в других десяти случаях, я там не нашел. Но, очевидно, испытания везде разные. И этот жребий слеп не только для нас, но и для наших противников, которые тоже определяют наш дальнейший путь случайным образом.

– Одно-единственное испытание, которое при шансе в девять процентов может оказаться безопасной дорогой к выходу? – переспросил Сквозняк.

– Ну, по крайней мере, шанс сыграть в такую Игру на этой арене предусмотрен, – кивнул старик. – И я не вижу причин, почему «серые» отказали бы нам в нашей скромной просьбе, раз иного варианта нет и не предвидится.

– Но за это мы навсегда распрощаемся с нашим главным оружием, – мрачно пробормотал Джон.

– На пути к свободе всегда приходится чем-то жертвовать, – заметил Древний. – Впрочем, если вы хотите и дальше воевать с «серыми», должен вам напомнить: эти ребята очень быстро учатся на своих ошибках. И наши сюрпризы, которыми мы еще можем их удивить, закончатся гораздо раньше, чем те сюрпризы, которые есть в запасе у «серых».

– Заранее приношу свои извинения тем, кого мои слова могут случайно оскорбить, – подал голос Кан. – Не подумайте, что я сомневаюсь в чьей-то смелости, но путь всего одной, зато решающей, битвы мне нравится. К тому же без Золотого Безликого у нас останется еще три пакаля. И их Мерлин-сан сможет использовать так же успешно, как тот, который мы отдадим.

– Ха! – гордо выпятил грудь горец. – Я хотел сказать то же самое, просто сначала уточнял, что почем… Ладно, так уж и быть – жребий, значит, жребий! Полагаю, все меня поддержат: в драке с «серыми» нет никакого удовольствия. Они презирают настоящий бой и не могут воевать без своих хитрых штучек. Это не воины, а трусливые кривляки. Даже стая собак по сравнению с ними дралась бы гораздо честнее!