«Штурмфогель» без свастики
Шрифт:
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Лехфельд содрогался от грохота тяжелых «шерманов». Заканчивалась война, самая
А навстречу этому потоку медленно брели трое. Карл Гехорсман, Эрих Хайдте и Эрика. В сквере у городской ратуши перед замком Блоков они остановились. Старые деревья здесь были вырублены, на обочинах аллей торчали скорбные черные пни. Гехорсман поднял щит с дорожным указателем, на чистой обратной стороне химическим карандашом написал:
«Здесь в борьбе с фашистами погибли радистка Ютта Хайдте и советский боец…»
– Я не знаю, как на самом деле звали Пауля, — сказал Гехорсман.
Не знал этого и Эрих Хайдте, не знала и Эрика.
Подумав, Гехорсман решительно дописал:
«…по имени Март».
Подошел американский солдат, помолчал, меланхолически пожевывая резинку.
– Кэмрид? — спросил он.
– Друг, — ответил Гехорсман и с размаху воткнул щит во влажную землю.
Пока не смоют надпись дожди, она будет напоминать о войне и подвиге солдат отважного и трудного фронта. В то время разведчикам еще не ставили памятников в бронзе и камне.