Штурмовик из будущего 3
Шрифт:
— Вот и славно, — обрадовался сообщению экспат. — Взлетаем, ребятки!
Первым начал вращаться винт левого мотора. Голубой дымок вылетел из его патрубков, унесся куда-то назад, а лопасти вдруг исчезли и превратились в гудящий сверкающий диск. Григорий поправил лямку парашюта на груди и не торопясь разложил карту. Кинул на нее короткий взгляд и кивнул, точно отвечая собственным мыслям. Поехали.
В зимнем голубом небе неспешно плыли неисчислимые полчища высоких перистых облаков. Стоит лишь догнать их и тебе навстречу мгновенно кидаются тонкие туманные струи, что пытаются схватить, закружить
— Володя, что там метеорологи сказали по поводу обстановки в районе цели?
— Ох, все плохо, командир. Говорят, низкая облачность, фронтальный туман и возможен сильный снегопад. — Лейтенант немного помолчал и осторожно добавил. — Шепорцов вроде как намекал, что надо возвращаться. Но приказ не отдавал, сказал, на ваше усмотрение.
Экспат нахмурился. Плохая погода вполне могла осложнить выполнение задачи. А, главное, иди потом и докажи, что попал в циклон. Вернуться? Нет, это не вариант. Да и как потом смотреть в глаза друзьям-штурмовикам? Им без лидера придется несладко. Как пить дать, заблудятся и побьются. Решено, продолжаем полет. В конце концов, ему не привыкать летать по приборам. И плохая погода не помеха.
«Илы» Григорий увидел первым — зрение не подвело и в этот раз. Впереди, чуть левее под ним, над самой кромкой леса неслись в сторону линии фронта три ряда черных черточек. Капитан торопливо пересчитал их и уважительно присвистнул. Пятнадцать. Надо же, Воронцов решил не скупиться. Видать, припекли его гневные разносы сверху, и комполка решил все поставить на карту.
— «Резеда-8», я — «Кощей», — прижал ларингофоны капитан. — Вижу вас. Сейчас займу свое место, не меняйте курс и высоту.
— Здорово, костлявый, — хохотнул в наушниках голос Прорвы. — Как оно?
— Завязывай болтать, — грубо оборвал его Дивин. — Нашел время! Сбивайтесь в группу поплотнее, не растягивайтесь. На маршруте возможно появление «худых» и «фок». К тому же, «ветродуи» обещают плохую погоду. Поэтому, делаем все, как я.
— Принял, — построжел Рыжков. — Ребята, все слышали? Выполнять!
«Бостон» прошел вдоль строя «ильюшиных». Экспат решил дать возможность пилотам штурмовиков хорошенько рассмотреть свою машину, ее окраску, опознавательные знаки и номер. А то, чего доброго, завяжется бой и кто-нибудь из стрелкачей с перепугу всадит очередь в непривычную машину. Бывали такие случаи, к сожалению, бывали. И зенитчики били по своим, и воздушные стрелки.
Григорий немного поигрался с оборотами движков, умело подобрал нужные и сравнял скорость бомбера со скоростью штурмовиков. Вот теперь они летят вровень.
— Штурман, курс?
— Сейчас, командир, — отозвался Володя. — Одну минуту. Ветер — зараза — сильный, сносит нас здорово влево. Ничего, сейчас я эту напасть заборю.
— Что делать будешь? — заинтересовался экспат.
— Да все, как обычно, — отстраненно проговорил штурман. — Сначала ставим нос самолета на радиостанцию и смотрим, чтобы стрелка была на нуле. Затем оп — настраиваемся на другую радиостанцию. Фиксируем…ага, готово! Есть азимут. Точность практически до градуса. Всего и делов-то, — похвастался лейтенант. — Два пеленга на карте и там, где они пересекаются, наше местоположение. Эх, все же умеют американцы технику делать. Все быстро, просто, надежно.
— Не забудь им благодарность после полета отправить, — ухмыльнулся Григорий. — И вообще, поменьше языком болтай.
— Так они ж наши союзники? — растерянно сказал штурман. — Что я такого сказал?
— Я тебя предупредил, — сухо ответил Дивин. Не станешь же объяснять сейчас этому парнишке, что все в этой жизни временно. И вчерашние друзья запросто могут стать уже сегодня твоими злейшими врагами.
— Сава, как там замыкающие, не потерялись?
Горбунов помолчал. Экспат представил, как он сейчас мечется по своей кабине, заглядывает в окошки иллюминаторов, высовывает голову под колпак пулеметной турели а потом падает на дюралевый пол и пересчитывает штурмовики, кляня их на все лады.
— Порядок, товарищ командир, все на месте, — отозвался, наконец-то, стрелок. — Дымка висит, не сразу всех засек.
Моторы убаюкивающе пели свою песню и Григорий впал в странное оцепенение, попав под гипнотическое воздействие монотонной, однообразной работы. И потому не сразу отреагировал на встревоженный голос штурмана в наушниках.
— Кощей, впереди фронт!
Фронт? Ну, да, конечно же фронт — они ведь на войне, чай, не в тылу. И только спустя несколько секунд до Дивина дошло, о чем ему сигнализирует лейтенант Володя. Красивые облака, что так живописно плыли над их аэродромом, исчезли. И на смену им вышла сплошная темно-серая пелена, уходящая за горизонт. Экспат прищурился. Пожалуй, пока все еще не совсем хреново. Так, навскидку, нижний край облачности висит где-то на высоте восьмисот метров. Разве что отдельные лохматые черные клочья попадаются над самой землей.
Вдруг на фоне темной земли Григорий заметил две разноцветные строчки, что устремились вверх, прямо к их группе. Мозг еще анализировал происходящее, а руки уже автоматически потянули штурвал, вводя «бостон» в глубокий крен. Палец торопливо надавил на кнопку передатчика.
— «Эрликоны»! «Резеда», быстро противозенитный маневр! Давайте за мной, ребята, не отстаем!.. Савка, гляди в оба, чтобы никто не оторвался.
Советские самолеты умело маневрировали, уходя от обстрела. Экспат заметил, что от некоторых штурмовиков вниз, навстречу разноцветным трассам фашистских зениток потянулись оранжевые шнуры пулеметных очередей. Это стрелки «ильюшиных» посылали гитлеровцам ответное «здравствуйте». И, судя по всему, оно пришлось гансам не по нутру.
— Савелий, «горбатые» строй держат?
— Все на месте, никто не рассыпался.
— Отлично, — облегченно выдохнул Григорий. Было у него опасение, что кто-нибудь из молодых летчиков возьмет, да и потеряется во время резкого маневра. И поди тогда, отыщи их в надвигающейся метели. Пропадут пацаны ни за грош.
— «Резеда-8», курс 270, высота — 600.
— Принял, — скупо отозвался Прорва. — Соколики, привязались к Кощею, как к мамкиному подолу.
Внизу проплывала угрюмая темная земля, перемежаемая редкими небольшими лесами. Под лежащим снегом не видать ни дорог, ни сел. Лишь иногда попадаются небольшие пятнышки заболоченных озер, да тоненькие прожилки рек. И тогда фотографическая память приходит на выручку Дивину, позволяя безошибочно определить свое местоположение. Правда, чтобы штурман не расслаблялся, экспат время от времени требовал от него доложить о проложенном курсе. А что, пусть учится и тренируется, пока есть такая возможность.